– Брайан, помоги мне!

Когда Джеймс взял покойника под мышки, руки у того криво встопорщились. Брайан схватился за ступни и толкнул. Затем Джеймс посильнее наклонился назад и перекинул тело через себя. Тут он сделал глубокий вдох и изо всех сил толкнул военного вверх, чтобы затылок на секунду оказался на узком металлическом краю оконной рамы. Лишь когда Брайан отпустил тело и оно, безвольно барахтаясь, провалилось сквозь тонкий лед дренажного канала – в болотистой местности он пересекался с железнодорожными путями, – он в полной мере осознал правду.

С этого момента пути назад нет.

Джеймс метнулся к другой стороне кровати и пощупал пульс соседа. Затем повторил те же действия и наклонил мужчину вперед.

Не произнеся ни слова, Брайан взял тело и сбросил на пол одеяло. На этом мужчине повязок тоже не было, но он оказался чуть ниже и крепче, чем предыдущий.

– Он же еще живой, – запротестовал Брайан и прижал теплое тело к себе, а Джеймс тем временем отвел руку пациента назад и стал рассматривать подмышку.

– Группа крови – вторая положительная. Запомни, Брайан!

О работе татуировщика сообщили два бледных пятна в подмышке.

– Джеймс, что это значит?

– Что ты больше на него похож, поэтому с этого момента группа крови у тебя вторая положительная. У моего тоже такая была. У всех солдат СС на левой подмышке вытатуирована группа крови, а у большинства на правой есть символ СС.

Брайан замер:

– Ты с ума сошел! Нас ведь сразу раскроют!

Джеймс не отреагировал. Он взял карты пациентов с обеих коек и по очереди просмотрел их.

– Тебя зовут Арно фон дер Лейен, и ты оберфюрер. А меня – Герхарт Пойкерт. Запоминай!

Брайан с недоверием смотрел на Джеймса.

– Оберфюрер. Да, ты все правильно расслышал! – Лицо у Джеймса было серьезным. – А я штандартенфюрер! Высоко мы забрались, Брайан!

Раздевшись, они избавились от одежды тем же способом, что и от двух солдат. Через несколько секунд шум ветра от близлежащего дома дал им понять, что они миновали переезд.

– Снимай. – Джеймс указал на жетон Брайана, провисевший у него на груди больше четырех лет.

Брайан заколебался. Резким движением Джеймс сорвал с него жетон. Когда Джеймс швырнул жетоны в пустоту и закрыл окно, у Брайана засосало в животе.

– А как же платок Джилл? – Брайан показал на лоскуток с вышитым сердечком, всегда висевший на шее у Джеймса.

На это Джеймс отвечать не стал и натянул через голову больничную рубашку, снятую с покойника.

Не меняя выражения лица, Джеймс перекинул ногу через испражнения покойного и улегся на койку. Сделав глубокий вдох, он взял себя в руки, несколько секунд таращился на потолок и зашептал, не поворачивая головы:

– Ну ладно, пока все хорошо. Значит, будем лежать здесь. Никто не знает, кто мы такие, а мы рассказывать не станем. Помни: что бы ни случилось – молчи! Если хоть раз облажаешься, нам обоим крышка.

– Это, черт возьми, можно было и не говорить.

Брайан недовольно посмотрел на покрытую пятнами простыню. Когда он ложился, она казалась влажной.

– Мне больше интересно, как ты себе другое представляешь: что скажут медсестры, когда нас увидят. Мы их не обдурим, Джеймс!

– Если будешь держать язык за зубами и делать вид, что ты без сознания, они ничего не заметят, будь уверен. В этом поезде наверняка больше тысячи раненых!

– Мне кажется, здесь какие-то особые…

Услышав металлический лязг из соседнего вагона, оба замерли и закрыли глаза. Раздались шаги – кто-то прошел мимо них в соседний вагон. Сквозь сомкнутые ресницы Брайан мельком разглядел форму – затем фигура исчезла.

– Джеймс, а иголки? – тихо спросил Брайан.

Джеймс бросил взгляд через плечо. Рядом с его кроватью болтался резиновый шланг.