– Ой, прости! – испуганно воскликнула я и добавила, – …те. Простите.

– Можно на «ты», – сказал Влад и, наверное первый раз за весь вечер широко улыбнулся. – Если не возражаешь.

– Не возражаю.

– Ты уже уезжаешь?

На вопрос, который я не успела задать, он ответил, кивнув на открытое у меня приложение.

– Смотрю, такси уже заказываешь.

– Да. Поздновато уже. И… в общем, да. Уезжаю, – язык у меня немножко заплетался.

– А тебе куда ехать?

– Домой.

– А конкретнее?

– Я на Красноармейской живу.

– Это где такая?

– Возле филармонии.

Влад на секунду задумался, видимо, припоминая где это, а потом кивнул, вероятно, вспомнив.

– Слушай, я тоже сруливаю уже. И нам по пути. Мне, правда, подальше – в Балтрайон. Давай, вместе поедем? Как ты на это смотришь?

– Н-ну… давай.

– Сейчас я только со Златой попрощаюсь. И с друзьями. Я быстро!

Он действительно вернулся очень быстро. И когда за нами плавно закрылась ажурная калитка, Влад вдруг предложил:

– Слушай, у меня идея! Как ты посмотришь на то, чтобы немного пройтись пешком? Прогуляться. Проветриться слегка. А? Можем до парка дойти, там такси уже вызовем и поедем. М-м?

Мне показалось, что это отличная идея. О чём я сразу же сообщила Владу, стараясь чётко и внятно выговаривать слова. А почему бы и нет? Ночь выдалась очень тёплая, безветренная. На небе сиял тонкий молоденький месяц и не было ни одного облачка. В такую погоду гулять ночью – одно удовольствие.

С обсуждения этой светской темы мы и начали нашу беседу. Изо всех палисадников оглушительно пахло цветущей сиренью. На ветках каштанов, попадавшихся нам по дороге, белели цветущие «свечки». Я не очень твёрдо держалась на ногах и для поддержания равновесия взяла Влада под руку, даже забыв спросить его согласие.

– Мы не заблудимся тут? – вдруг забеспокоилась я. – Я в этих немецких улочках постоянно блуждаю. Вечно пропускаю нужный этот… Как его?

– Поворот?

– Да, поворот!

– Не волнуйся, я Амалиенау неплохо знаю.

– Кого знаешь?

– Да район этот. При немцах он назывался «Амалиенау». Тут были виллы богатых горожан. Вот эти все нынешние понтовые улицы – проспект Победы, Кутузова, Чапаева. Я, когда в универе учился, тут рядом комнату снимал. У нас корпус был на Чернышевского, и я по этим улочкам каждый день ходил.

– Тут дорого снимать, – заметила я, потому что, к сожалению, была очень хорошо знакома со всеми проблемами съёмного жилья.

– Ой, я в такой развалюхе снимал! У деда одного сильно пьющего. Так что цена была подъёмная. Да и давно дело было. Тогда это ещё не был такой элитный район.

– Но красиво здесь, – искренне сказала я. Меня всегда восхищала какая-то кукольная уютность этих улочек.

– Да, красиво. Особнячки аккуратненькие. Брусчатка. Дворики зелёные тихие.

Мы шагали по совершенно пустым спящим улицам. Фонари светили ярко, и идти было нестрашно. Хмель постепенно выветривался из головы. Я боковым зрением рассматривала своего спутника, и он мне был симпатичен. Не то, чтобы я прямо запала на него. Но приятный парень. Интересный. С шармом.

Мы дошли до Центрального парка, и Влад вызвал такси. Очень скоро мы мчали через ночной город, через пустые проспекты, мосты и площади, залитые неживым электрическим светом. Ночной город совсем не похож на дневной, и даже на вечерний. Глубокой ночью он меняется, становится каким-то другим, немножко странным и каким-то незнакомым. Таким кажется лицо спящего человека: вроде бы оно такое же, как всегда, но чем дольше ты всматриваешься в него, тем более чужим и странным оно тебе видится.

Мы сидели вдвоём на заднем сидении и молчали. В компании с Владом молчать было так же уютно, как и болтать на разные лёгкие темы. На лёгкие – потому что в первый день знакомства на серьёзные не разговаривают.