– Да, но это началось после травмы, когда ты попала в авиакатастрофу, – сказала она.

Мы снова немного продвинулись в очереди.

– Я боялась летать и до катастрофы.

– Квитанция? – спросил администратор, и я протянула оранжевый листок. Администратор скрылся в подсобке.

– Я просто хочу сказать… мне очень помогла терапия после смерти брата, – тихо проговорила Марго, и я не удержалась и посмотрела на нее. Я даже представить не могла, каково это – лишиться Серены. – Вдруг тебе тоже поможет? – продолжала она. – Мы же живем в одной комнате. Я заметила, что после катастрофы ты плохо спишь. Вреда точно не будет, а на занятиях нам объясняли, что чем раньше поговоришь со специалистом, тем лучше…

Возможно, Марго права. Мне стоило сходить к психотерапевту хотя бы для того, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Может, он подсказал бы, как путешествуют те, кто боится летать.

– Я подумаю.

– Умница! – Она обняла меня.

– Астор? – Администратор придвинул ко мне плоскую коричневую коробку размером сантиметров тридцать на сорок пять.

– Да, это я. – Взяв папку, я расписалась в графе «получатель».

– От кого это? – спросила Марго.

– Точно не знаю. – Коробка была очень легкая; я подняла ее и прочитала надпись на распечатанной этикетке. «Трансконтинентальные авиалинии». Сердце сжалось.

– Гигантский чек, компенсация за боль и страдания?

– Даже не знаю.

Что могла прислать авиакомпания? Подушку, чтобы мне лучше спалось? Тысячу сертификатов на бесплатные перелеты, которыми я никогда не воспользуюсь?

Мы поднялись на лифте на третий этаж. Марго открыла дверь своим ключом, так как у меня были заняты руки. Комната была обставлена просто: две одинаковых кровати, два письменных стола и мини-комода. Но Марго декорировала ее по-своему, с ярко-розовыми и лаймово-зелеными акцентами. Здесь можно было снимать рекламу пляжной одежды.

Я поставила коробку на стол и вскрыла. Внутри оказался темно-синий пластиковый пакет и письмо.

Я прыснула со смеху и зачитала последнюю строчку вслух.

– Они просят прощения за неудобство и потерянные вещи.

– А за потерянную селезенку? – Марго заглянула в коробку через мое плечо.

– Может, там моя сумочка? – Я с любопытством достала пакет из коробки. Пролежав на дне Миссури несколько недель, сумочка наверняка пострадала, но и я пострадала, так что мы друг другу подходили. Я открыла застежку, и из пакета выпал оливково-зеленый армейский рюкзак.

Мое сердце на миг остановилось; пришлось сделать глубокий вдох, чтобы оно забилось снова.

– Непохоже на твою сумочку, – со смехом заметила Марго.

– Это и не моя. – Я положила рюкзак на стол. – Это его.

Брови Марго поползли вверх. Она встала рядом.

– Его… этого таинственного парня, который вытащил тебя на берег, как речной спасатель Малибу?

Естественно, я говорила о Нейте постоянно и еще чаще о нем думала. Я думала, как у него дела, и мечтала найти способ с ним связаться. Он заслуживал гораздо больше простой благодарности, и, кроме того, я обещала посылать ему книги, если ему, конечно, разрешат их иметь в тренировочном лагере…

Впрочем, возможно, из лагеря его уже перевели. Я не знала, как все устроено в армии и долго ли длится базовый курс подготовки.

– Да. – Рюкзак, видимо, постирали: он выглядел точно так же, как в самолете, когда Нейт достал его, чтобы поменяться со мной местами. – Он сидел на моем месте.