– Рита, можно я буду называть тебя Рита?

– Да, конечно, мисс Лора.

– Рита, я не прошу у тебя ничего просто так, если нужно, я найду – чем тебе заплатить, но я должна знать – что здесь происходит, где я, и как жить дальше. Рита, я ничего не знаю, – мое отчаяние было сейчас не кстати, но контролировать себя я не могла.

– Вы поклялись мне, мисс Лора, и мне придется поверить вам. Я о таком никогда не слышала, но наш Бог всегда преподносит нам сюрпризы. Может быть, после смерти мы попадаем в новое тело, я сейчас много думала об этом, но никогда не читала в газетах, а там пишут обо всех странностях, что приносит долина Хорма.

– Рита, ты умеешь читать?

– Конечно, и читать, и писать, и танцевать, и управлять лошадью, все то же, что умеете вы, – она встала и привычным жестом опустила голову. – Я ваша компаньонка и служанка, я с вами должна быть до вашего последнего дня, и замуж могу выйти только в доме вашего мужа.

– И ты не против выходить замуж за кого придется?

– Хозяин подберет мне очень хорошего мужа, чтобы вы были в безопасности. И вашего ребенка буду кормить я, – она пощупала мой лоб и намочила в умывальнике полотенце. Положила его мне на голову. – По-моему, у вас снова температура.

– Нет, Рита, не переживай, все хорошо. Видишь, моя тетрадь, возьми ее, и прочитай последнюю запись.

– Вы что, мисс Лора, вы сами никогда не выносили тетради из кабинета, вы говорили, что это государственная тайна. Я не могу читать ее, если узнает ваш отец – меня повесят, – она отскочила от нее как от огня.

– Рита, я не знаю вашего языка…

– Вы же говорите, хоть и странно, что говорите очень спокойно – не орете все время, но я вас понимаю.

– Я не могу писать и читать. Я как ребенок, Рита. Который умеет говорить, но не умеет читать или писать, – я смотрела на нее, словно на последнего человека, оставшегося в мире.

– Я могу учить вас снова – мы вместе учились. У меня остались тетради, их несколько, но мама берегла их, – тут она снова загрустила.

– Рита, мне так жаль, что из-за Лоры ты осталась без родителей, но это была не я, я клялась тебе. Прошу, помоги мне, больше никогда я не сделаю тебе плохого.

– Читать тетрадь я не буду, даже за вашу клятву. Нас учили читать всего несколько месяцев, а вы уже большая, и будете, надеюсь, послушной ученицей.

– У меня нет «несколько месяцев», сестренка, просто нет. Сейчас я притворяюсь больной, но скоро отец позовет меня чтобы поговорить.

– Я научу вас за несколько дней. Переодевайтесь, я принесу ужин, свои тетради, перья, новые листы, и начнем, – она выбежала из комнаты, оставив на кровати пижаму. До вечера было далеко, и чувствовала я себя не очень хорошо, но времени прохлаждаться у нас нет.

Три недели мы учили буквы, цифры, для разминки учили танцы, которые не были похожи ни на что – притопы и прихлопы, проходы. Рита рассказала мне о том, что музыканты играют на множестве инструментов, а балы во дворце проходят каждый сезон – их ждут все горожане, а приглашают туда далеко не всех. За замком были леса, и отец часто приглашал меня на конные прогулки. Первый день был тяжелым и страшным – даже конюх посмотрел на меня внимательнее, когда я подставила табуретку, чтобы залезть на лошадь.

Мы гуляли вокруг замка и мне удалось несколько раз перелезть через кусты. Там окна третьего этажа были огромными – они были от пола, и часто были открыты. Там явно кипела жизнь, только вот чья?

Рита стала смеяться со мной, но иногда, как будто вспоминала неприятные моменты и по лицу пробегала тень старых обид. Я делала вид, что не замечаю.

В моей комнате сняли тяжелые портьеры и отмыли окна – комната стала светлой, как в моем детстве. Мне хотелось выйти в город, но, как оказалось, я ждала новую одежду – мастерицы часто привозили платья на примерку, и она продолжалась часами, когда я не могла отойти от них. Примеряли, распарывали, снова прошивали и примеряли – немного иначе я представляла себе жизнь богатых людей.