Я не только не могла выйти на улицу, но и всякий интерес к тому, что там происходит, у меня напрочь пропал. Ходить по, пусть и красивому, но пустому городу в почти тридцатиградусную жару в пуховике и сапогах на меху – спасибо большое, но лучше не надо.

Чтобы не сойти с ума, сидя всё в той же единственной пижаме на диване гостиничного номера и под кондиционером, я вспоминала всех друзей, всякие истории из своей и их жизней. Смешное и грустное. Потихоньку я начала писать и так увлеклась этим делом, что даже обрадовалась тому, что граница по-прежнему закрыта, и я могу с чистой совестью отдаться новому хобби.

Но… Жизнь берет свое. Начали открываться магазины. Я купила себе какую-то летнюю одежду. Учебный год в колледже Андрея закончился, толком для него и не начавшись. Друзья собрали наши вещи в большие клетчатые сумки «челноков» из девяностых и отправляли их нам по две-три с оказией. Водители продуктовых фур, которым было разрешено пересекать границу, брали «левый груз» ограниченно. Созваниваться с Гия, встречать и разбирать «багаж» стало нашим основным и единственным развлечением на пару недель. И вот. В конечном счете всё приехало в целости и сохранности. Всем спасибо!

И потекли наши довольно однообразные будни. Так прошел без малого год.

Несмотря на почти полную изоляцию и редкие выходы в магазин или с Ляпой, я все-таки, подцепила эту гнусную заразу. Не в самой тяжелой форме, но, все равно – болезнь есть болезнь. Организм растревожен не только необходимостью бороться с вирусом, но еще и выносить вторжение различных лекарств, которые я пригоршнями закидывала в себя – если меня потрясти, я бы звенела, как хорошая погремушка.

Однажды, сопя и почти теряя сознание от нехватки воздуха, я все-таки вышла на улицу в маленький магазинчик на углу. Пятиминутная прогулка истощила меня до предела. Я, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба, медленно ползла на второй этаж, останавливаясь через ступеньку. Ануш – соседка из квартиры напротив нашей – выходила из дому. Поравнявшись со мной, она изменилась в лице, а я не смогла даже улыбнуться.

– Лилия, что с вами?

Ну, дальнейшее вы знаете.

Ануш и ее подруга Ирэн приняли самое сердечное участие в нашей судьбе.

Вообще, я не могу, уважаемый господин следователь, не выразить своего восхищения армянским гостеприимством. Я буду еще долго и подробно рассказывать о нем всем нашим друзьям и знакомым, когда вернусь домой. Я, все-таки надеюсь, что это случится в ближайшем будущем. Хотя… Судя по тому, как въедливо вы нас допрашиваете, вы все еще не уверены в нашей невиновности.

Хорошо. Как вы выражаетесь: «Еще раз и по порядку». С того места, как мы переехали из Еревана в Маргарит.

Армен, муж Ирэн, помог организовать ремонт и благоустройство. Почему мы выбрали дом Овсаны Саркисовны? По двум причинам. Первая: он располагался в самом центре поселка – и магазин и аптечный киоск буквально через дорогу. Ирэн, опять же, и Давид -электрик рядом, если какие-то неполадки в доме или помощь какая нужна. Вторая причина… Не знаю, замечали ли вы, господин следователь, наверное, нет, потому как всю жизнь живете в своем доме, но мне, как путешественнику, сразу бросилось в глаза, что большинство домов в Армении устроены по-старинке. То есть, жилые помещения у вас расположены на втором этаже, а внизу там, где, наверное, традиционно располагался скот, теперь у вас кухни, котельные и даже гаражи. Мне же после болезни ходить вверх-вниз было очень тяжело и Ляпе тоже. У нее когда-то уже был сломан позвоночник, операция обошлась в целое состояние. Мы ее вниз по лестнице только на ручках носим, но невозможно же летом при открытых дверях и на природе уследить, когда она решит пойти погулять. Дом же Саркисовны одноэтажный. Нет, не совсем. Там есть мансарда, и на нее ведет очень крутая лестница, но мы с самого начала решили, что пользоваться ею не будем, только ненужные нам хозяйские вещи туда отнесли. Какие? Ну, избыток хрусталя, какие-то там куколки и гномики, наверное, еще ее внучки. Внучке, я так понимаю, сейчас лет тридцать… А почему вас это интересует? Какое это имеет отношение к вашему расследованию? Мы все убрали, все вымыли, устроили себе уют на ближайшие полгода – мы же за это заплатили. Не так ли?