– Я не поспеваю за вашими мыслями, мистер Холмс. Вы опускаете какие-то звенья, а я не могу перепрыгнуть через разрыв. Ну, какая, скажите на милость, может быть связь между давно умершим художником и убийством в Берлстоуне?

– В сыщицком деле любое знание – благо, – сказал Шерлок Холмс. – Даже такой прозаический факт, что в 1865 году картина Грёза «Девушка с ягненком» была продана на аукционе Портали за один миллион двести тысяч франков (что равняется более чем сорока тысячам фунтов), может подтолкнуть ваши мысли в нужном направлении.

Было видно, что толчок уже подействовал. Инспектор оживился, посмотрел с интересом.

– Осмелюсь напомнить вам, – продолжал Холмс, – что величину профессорского жалованья нетрудно узнать из любого надежного справочника, коих имеется несколько. Семьсот фунтов в год.

– Но как же тогда он мог приобрести…

– О том и речь. Как же он мог?

– Н‑да, интересно, – сказал, задумавшись, инспектор. – Продолжайте, мистер Холмс. Вас слушать – одно удовольствие. Заслушаешься.

Холмс улыбнулся. Он всегда, как это свойственно настоящим артистам, радовался искреннему восхищению.

– А как же Берлстоун?

– Время еще есть, – ответил инспектор, покосившись на часы. – Кеб ждет у крыльца, и до вокзала Виктории мы доедем меньше чем за двадцать минут. Меня вот что интересует: помнится, вы говорили, мистер Холмс, что никогда не видели профессора Мориарти.

– Никогда.

– Тогда откуда вам известно убранство его комнат?

– Ну, это дело другое. Я три раза побывал в его квартире, дважды приходил в его отсутствие якобы по каким-то делам, сидел, ждал и, не дождавшись, уходил. А однажды… Впрочем, об этом случае не следует рассказывать детективу. Именно тогда я позволил себе взглянуть на бумаги, и результаты оказались самые неожиданные.

– Нашли что-то компрометирующее?

– Ни строчки. Это-то меня и удивило. Надеюсь, теперь вам ясно насчет картины. Она свидетельствует о том, что ее владелец – человек весьма богатый. Но как он разбогател? Он не женат. Его младший брат работает начальником железнодорожной станции на западе Британии. Научная работа приносит ему семьсот фунтов в год. И однако, у него есть полотно Грёза.

– И значит?..

– По-моему, вывод напрашивается.

– То есть, что он имеет большие доходы, и, судя по всему, незаконные?

– Совершенно верно. Разумеется, у меня имеются и другие причины так полагать – с десяток тончайших нитей тянутся к центру паутины, где затаилось коварное, ядовитое существо. Я назвал полотно Грёза просто потому, что вы и сами его видели.

– Ну что ж, мистер Холмс. Признаю, что все это весьма интересно. Более того – поразительно. Но давайте все же уточним, если можно. Что является источником его доходов: мошенничество, фальшивые деньги, грабежи?

– Вы читали о Джонатане Уайльде?

– Имя вроде бы знакомое. Персонаж из какой-то книги? Я не высоко ставлю детективные романы, сыщики в них поступают самым странным образом, а почему, не объясняется. Их просто вдруг осеняет. Это не работа.

– Джонатан Уайльд – не сыщик и не персонаж из книги. Это чрезвычайно ловкий преступник, и жил он в XVIII веке, где-то в 1750‑х годах.

– Ну, тогда он мне ни к чему. Я человек дела.

– Мистер Мак, самым полезным делом для вас было бы запереться у себя дома месяца этак на три и по двенадцать часов в сутки изучать историю преступлений. Все в мире повторяется. Джонатан Уайльд управлял лондонскими преступниками, продал им свои мозги за пятнадцать процентов комиссионных. Колесо описало полный круг, и снова показалась та же спица. Все это уже бывало прежде и будет впредь. Я сообщу вам некоторые факты о Мориарти, которые могут вас заинтересовать.