– Пока еще шорские поэты пишут не только на русском, но и на родном шорском языке. Это очень радует, ведь если на языке перестают говорить, писать стихи и объясняться в любви, язык умирает. Умрет язык – не станет и народа. Вот об этом и говорит в своих стихах талантливая шорская поэтесса и художница Любовь Арбачакова.

– Как это не станет народа? Без языка все люди умрут? – спросил Светик.

– Нет, конечно, – успокоила его бабушка. – Люди будут жить, но

потеряют свою национальную особенность, самобытность, потеряют корни, совсем забудут свою историю. Она вновь открыла сборник стихов и прочитала:

– Вот послушайте, как пишет о своей родной Шории еще одна очень талантливая шорская поэтесса Татьяна Тудегешева.

На удивление мальчишки заинтересовались стихами и, взяв по томику, продолжали читать, но вдруг Светослав спросил:

– Бабулечка, на русском языке много людей разговаривают. Он никогда не умрет?

– Дорогие мои, мы сами можем убить наш язык, если будем засорять его ненужными иностранными словами, жаргонами всякими. Настоящий русский язык очень пострадал за последние десятилетия, а русские люди почти перестали понимать смысл слов русского языка, – с горечью ответила бабушка.

– Как это, перестали? – задремавший было Сережа, сел и вопросительно уставился на бабушку.

– Хорошо, – сказала она, – завтра я попробую вам это объяснить. А теперь пора спать!

Шор-кижи, если ты читаешь эту книжку, научи своих детей и внуков говорить на родном языке, пока не поздно. Спаси свой народ! Пусть никогда не погаснет эта драгоценная жемчужина в роскошном ожерелье народов великой России.

Примечания.

КЫЗ – девушка

ООЛ – юноша

КАЙ – героические шорские сказания.

КАЙ-КОМУС – шорский щипковый музыкальный инструмент, под аккомпанементы которого исполняются каи.

И сладко знать —

Идешь ли ты лесами,

Спускаешься ли горною тропой.

Твоими ненасытными глазами

Природа восхищается собой.

(С. Щипачев)

На следующий день Сергей, Светослав и их бабушка отправились на прогулку к большому пруду, что под горой.

Совсем недавно этот пруд в живописном месте был заброшен, дамба разрушена, половина пруда обмелела и заболотилась. По берегам валялся мусор, оставленный «любителями» природы и рыбаками. Бабушка часто приходила сюда и с грустью смотрела на крутую горку над прудом, на которой вырубили почти весь лес, на заброшенный пруд, в котором плавали огромные старые карпы размером с хорошего поросенка. Она вздыхала и думала, что лес вырастет, но вот что будет с прудом? Хорошо еще, что он проточный и через него течет чистый таежный ручей, подпитывая его свежей водой.

Каждый раз, приходя на пруд, они с соседом Владимиром Васильевичем разводили костер и сжигали мусор, собранный по берегам.

– Вот если бы дамбу восстановить! – мечтала бабушка.

И намечтала!

Нашелся-таки местный уроженец, который взял, да и восстановил дамбу, оформив паи на эту землю. Слив из пруда сделал по уму, вычистил всю территорию, запустил рыб. И на два года запретил рыбакам появляться здесь.