Но вот сказочные альпинисты – это совсем другое дело. Эти иной раз квасят будь здоров как. Автору в процессе сбора материала для этого повествования пришлось немало выпивать со многими персонажами данной книги – а как их иначе-то разговорить? Это такая особенная выпивка, которая в первую очередь нужна для душевного разговора, а потом уж для опьянения. Поговорить-то откровенно людям надо, не так ли?
Так вот, насколько автору удалось заметить, пьют альпинисты нормально, может, и не сильно больше других представителей вида Homo Sapience, но, уж, конечно, и не меньше.
Случилось это, скорее всего, не в тот год, а несколькими годами раньше. К костру Высотников вечером подошел Байрон со своими людьми. Две очень сильные команды, соперничавшие, но очень уважавшие друг друга. Иные даже говорили, что две сильнейшие в стране. Не автору судить, кто там у них сильнейший. В стране было немало отличных команд, а расставлять их по ранжиру и не нужно, и не хочется.
Все с достоинством пожали друг другу руки. Почти все хорошо были между собой знакомы, многие вместе ходили на восхождения. Хозяева достали копченую колбасу, тушенку, поставили варить макароны. Байрон и его люди принесли несколько бутылок водки. Все по обычаю – выпивку приносит гость, закуску делает хозяин. Народ усаживался вокруг большого костра, выставлял кружки, весело переговаривался.
Байрон
Было немало восходителей, известных всей Большой Стране, в том числе и Высокий, и Саныч, но Байрон, несомненно, считался самым известным. Он был года на три моложе их обоих. Его команда тоже была молодая, но по числу ярких восхождений за последние годы она уже как минимум не уступала команде Высокого.
Сам Байрон был сильным и физически, и как лидер. Он был человеком среднего роста, очень ловкий и гибкий, многократный чемпион страны по скалолазанию. Иногда на соревнованиях он шел наверх с такой скоростью, что создавалось впечатление, будто этот скалолаз бежит по скале вверх, как паук. Характерным почерком Байрона в горах являлись быстрота подъема и выбор рискованных маршрутов, и ему всё удавалось.
В общем, этот человек был просто создан для альпинизма. А прозвище Байрон он получил за юношеское свое увлечение этим оригинальным и независимым гением, благодаря чему он еще и прекрасно выучил английский.
А «Любовь и смерть» он даже выучил наизусть:
Байрон участвовал вместе с Высоким и Санычем в составе сборной страны в восхождении на Канченджангу. Но если для этих двоих это оказался единственный выезд в Гималаи, так как больше денег в Спорткомитете якобы не нашлось, то Байрон добился большего. Его великолепное лазание обратило на себя внимание самого Ричарда Милнора, великого альпиниста, покорившего все высочайшие вершины мира. Милнор захотел познакомиться с Байроном и даже предложил вместе пойти на Алмапурну по безумной по сложности северной стене. Такие предложения Милнор делал крайне редко, это была высокая честь для любого альпиниста. Но у Байрона неожиданно возникли трудности с получением непальской визы, и он не смог присоединиться к Милнору в оговоренные сроки.
Тем не менее, по рекомендации Милнора Байрон сумел получить гранты Европейского Союза Альпинистов для восхождения на Джомолунгму и на Чордори в составе некоторых иностранных команд. Джомолунгма покорилась без особенных проблем, а вот страшный Чордори отразил атаку британской группы, в которой шел Байрон. Альпинисты еле остались живы, двое из них потеряли несколько пальцев на ногах, но это еще, считай, дешево отделались. Чордори убивал почти каждого третьего восходителя. Байрон навсегда запомнил тот момент восхождения, когда ему стало откровенно страшно. Чудовищная скала отрицательной крутизны нависла над ним, и даже, ему показалось, опрокидывалась на него…