Сердце доктора отчаянно колотилось, руки в перчатках вспотели, когда он доставал нагрудный радиопередатчик и нажимал кнопку приема.
– Он мертв! – резко бросил он в трубку. – Все кончено! Теперь тут нужен только судмедэксперт…
– Дело может подождать до завтра, – подытожил пилот. – Температура ночью не поднимется выше минус десяти. А значит, он сохранится лучше, чем рыба в ледяной крошке… прием…
Потрясенному увиденным доктору столь удачное сравнение в голову не пришло. Он снова нажал кнопку.
– Сам он такого сделать не мог! А тот, кто такое сотворил, больной на всю голову! Поехали. Я вовсе не жажду дальше шататься по берегу. Прием…
– О чем вы говорите, доктор? Прием…
– Это убийство. Поразительно жестокое убийство.
– Как так?
– Заберите нас отсюда, и побыстрее!
Пятница
1
– А по утрам, проснувшись, ты через сколько закуриваешь? Сколько можешь ждать?
– Когда как.
– Пять минут? От шести до получаса? От получаса до часа? Или больше?
– Я бы сказал, от шести до получаса.
– А там, где запрещено, трудно не курить? В самолете, в кино, в ресторанах?..
– Нет.
– Уверен?
– Уверен.
– А от какой сигареты тебе труднее отказаться: от первой или от второй?
– От первой.
– И сколько сигарет в день в среднем выкуриваешь?
– От десяти до двадцати.
– А интервалы между сигаретами короче в начале дня?
– Э… пожалуй, да.
– Куришь, даже если болеешь и не можешь вставать?
Он подумал немного.
– Нет.
Она быстро подсчитала в уме. Это называлось тестом Фагерштрёма.
– Пять пунктов. Зависимость средняя. Могу прописать никотиновый пластырь и жевательную резинку – ее на тот случай, если пластырь перестанет помогать. Но с резинкой будь осторожен. Почему ты хочешь бросить курить?
Он снова повторил все причины: 1) не хочет загнуться от рака гортани или легких: это слишком отвратительно; 2) все чаще беспокоят бронхиты: признак старения легочной ткани; 3) надо заботиться о своем здоровье ради Гюстава; 4) и потом, не очень приятно целоваться с курящим, когда сама не куришь, правда?
Доктор Леа Деламбр кивнула.
– Ты готов? – спросила она.
– Готов.
– Тогда начнем… немедленно.
Она обворожительно улыбнулась ему. Потом хлопнула себя по бедрам, встала и сунула четырехцветную ручку в нагрудный карман халата, бросив взгляд на светловолосого мальчугана, который метрах в трех от них играл с отцовским телефоном.
– Гюстав меня беспокоит, – сказал пациент.
– Знаю. Мы ведь говорили об этом.
– Ему все труднее сосредоточиться на уроках, проблемные оценки, а дома ни к чему нет интереса. Часто просто не слышит, что я ему говорю, а бывает и агрессивным.
Она пожала плечами.
– Надо подождать. Если такие симптомы сохранятся еще полгода, можно будет говорить о синдроме дефицита внимания. С гиперактивностью или без. Тогда я покажу его специалисту по этой части.
– А пока? Что делать, пока мы ждем?
Она внимательно его разглядывала.
– Мартен, главное не в этом: со здоровьем у Гюстава все в порядке. Похоже, пересадка удалась. Ты хоть понимаешь, что это большая победа?
Сервас кивнул.
Разумеется, она права.
Сын страдал сужением желчных протоков. У детей такое заболевание – одно на двадцать тысяч. Суженные протоки мешают свободному оттоку желчи из печени, а ее застой может привести к необратимым последствиям, а если ничего не предпринять – то и к смерти. У таких детей множество проблем со здоровьем: они меньше ростом и худее сверстников, часто болит живот, случаются желудочные и кишечные кровотечения, они чаще подвержены инфекциям. Основное лечение состоит в том, чтобы обеспечивать нормальный отток желчи. Для этого удаляют некротизированный фрагмент протока и заменяют его трубкой, свернутой из кусочка кишки. Такой метод называют процедурой Казаи, и в одном из трех случаев все проходило благополучно. А вот в случае Гюстава процедура не удалась.