Вот эта женщина и оказалась помехой на тропинке таежной для мужчины вроде бы благочестивого, не злобного, да вот взял тот и оттолкнул человека ослабевшего, дабы быстрее со старцем встретится.

Прибежал «торопыга» к месту заветному, думал что первый, а там уже два богомольца-просителя. Чуть в сторонке, на пенечке под ветвями рябинки – Антоний сидит, голову опустив, задумавшись о чем то.

Время к полудню, а старец вроде ждет еще кого то. Уж солнце, когда за горы скатилось, Лукерья опираясь на коряжину, словно костыль, к полянке вышла. Вот только тогда Блаженный голову подняв, встал и, подойдя к склоненной в поклоне женщине, руку свою, возложив на чело просительницы, всего то и произнес: «По Вере твоей, да будет тебе….. отдохни сестра, да к детям младшим возвращайся…. старший сын к осени живым и здоровым вернется в дом отчий…».

Два других паломника, тоже благословление доброе получили. Один лишь купец ни с чем покинул, то место. Почему так произошло, понял на пути обратном. Чтобы грех свой как то умолить, лошадь купил Свешниковой, до дома доставил, разузнал все о сыне – каторжнике. Через возможности свои столичные, деньги немалые, организовал новый суд, который вернул свободу невинно осужденному. Жена же купца, вскорости двух наследников родила.

Антоний, в отрочестве Алексей, старший был средь сестер да братьев из семьи православной династии рудознатцев, кои первыми нашли золото в горах Алтайских. К возрасту юношескому, он уже самостоятельно, используя лишь рисунок, объём, блескость лепестка слюдяного, умел находить залежи металла благородного. В отличие от брата младшего Каллистрата, старший, не питал страсти к богатству. Кровник же с детства, увидев злато, в лице менялся. Порой часами самородком, аль россыпью прелести рыжей любовался. Еще одно отличие – Алексей породой в отца худощав, высок, на ногу скор. Работы любой не гнушался, про таких, говорят «двужильный». Каллистрат же полноват, приземист к труду хоть и приучен, но при случае пытался какое-нибудь заделие себе находить в тенечке да прохладе, мозолей да волдырей на руках не допускал. В пол силы трудился, но как ни странно старший любил брательника. Постоянно прикрывал леность любимца, тем, что иногда исполнял работу за него, в обиду никому не давал. Порой даже вину братову брал на себя.

Позднее родители обженили братьев. Долей равной на жизнь самостоятельную одарили. Да вот только достаток, почему то в дом Алексея шел. Видно Каллистрат забыл, заповедь предков: «Что ежели человек начинает больше да чаще злато да деньги любить, то перестает уважать себя, слушать совесть свою», а посему не достигнет благосостояния желаемого.

Зависть к добру брата старшего, вначале малая, в скорости, словно червь точить стала нутро Каллистрата. Ревность та, в алчность да порок страшный превратилась. Решил младший, старшего порешить, состояние его себе присвоить. Семейство же Алексея отравить удумал. Все случай удобный для убийства изыскивал. Как то в поисках новой жилы золотоносной родственники с двумя помощниками, остановились на отдых под скалистым берегом Катуни.

Злодей при этом, усмотрев на вершине насыпь из валунов, распорядился палатку Алексея установить как раз в месте лавиноопасном. Для себя же чуть подалее. Чтобы брата погубить нужен был помощник. Попытался уговорить слугу своего преданного – Афоньку Лужина. Однако тот в последний момент отказался, помогать в убийстве. Ночь с грозой выдалась. Душегуб, словно Каин устроил камнепад, который снес палатку и спящего Алексея в быстрые потоки реки. Свершив злодейство, Каллистрат шум поднял, поиски организовал, да все напрасно. Посчитали что погиб золотодобытчик удачливый. Снохе Каллистрат, во время поминок отраву подсунул, та после трех дней мучений в мир иной отошла. Племянникам, когда те в бане были, угару напустив, тоже жизни лишил. Все эти окаянства Афонька знал, но за своё получил деньги от хозяина, которые заставили рот закрыть и забыть о преступлениях.