Василий Степанович многозначительно поднял палец, указал им на потолок, а потом, порывшись среди бумаг, достал фотокарточку размером с половину листа. Михаил подошел к столу, взял ее в руки и внимательно рассмотрел. На фото красовалась огромная зала: каменные стены и колонны, в центре деревянный трон на постаменте и высокие мужчины, по двое в каждом углу, одетые, как средневековые воины. Все, даже форму воинов, украшали золотой орнамент и разноцветные камни с кулак величиной.

– Что это? – спросил Миша.

– Подобные картинки нашли на фотопленке вашего очевидца во время обыска.

– Обыск? Мне казалось, что до этого мы пока не дошли?

– А, это, – Василий Степанович замялся.

Генерал знал Михаила еще с детства и был хорошим другом его отца. Он полностью доверял Новинскому и после минутного молчания признался:

– Вроде как не очень санкционированный был обыск.

– Ах, вот как! – улыбнулся Миша. И чего только не приходится делать верным служащим государства Российского. – А на фото что? Спектакль?

– Ну, по мне так тоже спектакль, – согласился генерал, – а вот специалисты говорят, что больно дорогие украшения в этой комнате для простого спектакля. Золото это, Миша! Золото, изумруды, бриллианты и еще много чего подобного.

Михаил Арсеньевич недоверчиво посмотрел на руководителя, но понял, что тот не шутит. Брови его самопроизвольно поползли на лоб от удивления.

– Да это же целое состояние! – не смог удержаться от восклицания майор.

– Вот то-то и оно! – Василий Степанович словно очнулся от своих невеселых дум и продолжил: – Вы очевидцев допрашивали?

– Нет, побаиваемся пока наведываться к ним. Но следить – следим. Авось, что и углядим.

– Нет, Миша, на авось тут уже никак не получится. Беритесь-ка вы поконкретнее. Кто там свидетели?

– Парень и девица, с виду совершенно обычные. Мужчина, как приехал, сильно с бутылкой подружился, хотя его знакомые и соседи утверждают, что он никогда не злоупотреблял. А девушка, симпатичная, кстати, с ним живет, хотя вместе они до этой поездки не были.

– Знаешь, Миша. Оно может, и я бы с бутылкой подружился, увидев такие богатства и не прихватив с собой мешочек.

– Думаю, дело тут не в богатстве вовсе, – возразил майор, – он в поездке этой много друзей потерял. Наверное, так поминает их.

– Ну, вот, что я тебе скажу, друг мой Миша, – решил подытожить разговор Василий Степанович, – парня-то пока не трогайте, пусть себе поминает. А вот за девушку давно пора браться! Да побыстрее, а то мне скоро ответ держать, а у тебя и конь не валялся. Давай, дорогой, работай! Пока нас обоих с насиженных мест не турнули.

– Есть, товарищ генерал. Надо поговорить – значит, поговорим, – согласился Михаил, и, понимая, что у руководителя больше ничего к нему нет, поднялся со стула и ушел.

Мучимый невеселыми думами, майор направился в сторону своего кабинета. Ему совершенно не хотелось заниматься этим делом, слишком оно казалось неправдоподобным и несерьезным. Михаил никогда не любил фантастику, а ужасы и вовсе смотрел с легкой улыбкой на губах, чем раздражал женскую половину общества. Тут же хватало и фантастики, и ужасов, и необъяснимых вещей, с которыми ему придется смириться, а, возможно, и столкнуться. И куда как хуже, если он узнает, что вся эта суета из-за ничего. Тогда он убьет свое время на «утку» вместо того, чтобы заниматься реальными делами.

Михаил вошел к себе, посмотрел на заваленный стол и раздраженно скинул с него все папки на пол, оставляя лишь одну с грифом «секретно». Сел и просмотрел дело от начала до конца, не упуская ни одного факта. Сюда собрали сведения об очевидцах, фотографии неизвестных ему людей, появившихся в нашем мире словно бы из воздуха, и важные или самые незначительные факты. Он прочел досье каждого человека, стараясь запомнить, где они пребывали в Кении, где потом оказались и чем сейчас занимаются. Потом взгляд его упал на две фотографии. На одной из них крупным планом было запечатлено кольцо в почерневшей золотой оправе, а на втором – солнце, выгравированное на каменной плите. Михаил уделил этому солнцу особое внимание. В центре его он заметил странное отверстие, очень напоминающее замочную скважину. Он еще раз взглянул на кольцо и потом снова на отверстие.