– Нина Ивановна, я от всего сердца прошу у вас прощения. Это не повторится. Я больше никогда не буду готовить пикники для вашей дочери.

Последняя его фраза, как мне показалось, прозвучала весьма двусмысленно. К сожалению, мама тоже услышала легкую насмешку.

– Вы еще и смеетесь над нами! – вскричала она, подошла к Алексею и пальцем ткнула ему в грудь. – Да из-за вас моя дочь чуть не умерла! И из-за вас она могла лишиться возможности стать женой одного из самых приятных и перспективных молодых людей в этой стране! Я запрещаю вам видеться!

– Мама! – вскрикнула я, ошарашенная таким ее поведением. – Какое право ты имеешь решать за меня, с кем мне общаться?!

Она от возмущения выпучила глаза, а я схватила Пешехонова за руку и увела из дома. Мы прошлись по проселочной дороге до реки. Алексей выглядел чернее тучи.

– Эмилия, прости, я и вправду виноват.

– Прекрати! Откуда тебе было знать? Просто теперь и я осознала, что за мной охотятся. И буду осторожнее. Хочу научиться защищать себя в подобных ситуациях без чьей-либо помощи. Ты сможешь преподать мне несколько уроков?

– Возможно. Не сказал бы, что я их хорошо усвоил в свое время…

– Неважно! Если мы будем встречаться каждый день и тренироваться, у нас все получится. Желательно, правда, чтобы об этом никто не знал. Мы найдем Долину, если она существует, а потом решим, как помочь тем людям.

– Ты права, мы обязательно что-нибудь придумаем, – согласился Алексей. – И поверь, я больше никому не позволю тебя обидеть.

И я с легкостью поверила. Он обнял меня одной рукой, и мы оба уставились на быстрое течение реки. Солнце садилось за горизонт, последними лучами освещая наш поселок.

А где-то далеко-далеко в заветной Долине, куда не было хода простым людям, в ветхой хижине у холодной печи сидела старуха, тихо улыбаясь своим мыслям. Одному Богу было известно, спала она или находилась в трансе. Но точно одно: душой в этот момент она была в другом, совершенно неизвестном для жителей Долины мире – у тихой, теплой речки, в которой отражалось вечернее алое небо.

Москва, август 2015 года

Кажется, со своим намерением научиться защищать себя я погорячилась. Мы с Лёшей много времени проводили в тире, практикуясь в стрельбе. Но либо это я была крива на руку, либо только в фильмах киногерои стреляют с разных ракурсов и попадают точно в цель. Заканчивалась уже третья неделя нашей подготовки, а дела шли из рук вон плохо.

– Ну… – философски промолвил Пешехонов, почесывая затылок. – Бывает же и хуже…

Я в отчаянье опустила уставшие от напряжения руки и случайно нажала на курок. Пуля вошла в пол рядом с моей ногой, и мы оба подпрыгнули. Алексей выхватил у меня пистолет, пригрозив при этом пальцем.

– Даже с такого близкого расстояния не смогла попасть себе в ногу! – в сердцах высказался он.

– И что бы ты со мной делал? С калекой? Искусственное дыхание?

– Послушай, мы уже давно выяснили, что у тебя на уме. Не надо мне об этом постоянно напоминать.

Он пошел сдавать пистолеты, а я скорчила гримасу за его спиной. Со мной было непросто. Даже через такое время у меня не проявлялся талант ни в стрельбе, ни в рукопашном бою. Но, к счастью, меня больше никто не пытался выкрасть и тем более убить.

Во время тренировок Алексей рассказал мне, что когда я была в заточении, кто-то пробрался в наш офис и рылся в моих вещах. Тогда я, в свою очередь, поведала ему о кольце, которое обсуждали похитители. Мы вместе порадовались моей прозорливости и тому, что я успела обезопасить реликвию, спрятав ее в сейфе.

Следователь по моему делу приходил еще несколько раз и снова пытался расспросить меня о том, что я слышала или видела. Он уточнял, есть ли у меня враги, подозреваю ли кого-то и так далее. Но ничего нового я сказать ему не могла. Когда же спросила, почему мне снова задают эти вопросы, он нехотя ответил, что мой захватчик сбежал из-под стражи и скрылся в неизвестном направлении.