– До завтра мальчики, приятно было с вами время провести.

– Давай, Катюха… Смотри, завтра никуда не исчезни! – послышались ей в ответ несколько голосов.

Катя вбежала в подъезд.

– Ракушка, козел! – глядя вслед взгвизнувшей шинами иномарке, сплюнул Борька.

Сердце Алика пронзила уже знакомая струйка грусти.

Алик был очень разочарован в Кате. В его голове не могло уложиться то, как она с ним поступила. «Как она могла?» – с болью в сердце размышлял он. Он загрустил и перестал выходить на улицу. Разве что в школу, а после уроков сразу шел домой. Репетиции были им заброшены. В камору он уже на протяжении недели не ходил. И сколько ни звал его Борька, у Алика просто не было настроения играть на гитаре.

Дни проходили очень медленно. Алик хандрил. Придя после школы, он обычно заваливался на кровать, зарывался под одеяло, думал об измене, вспоминал родную деревню или же просто спал, не видя снов.

Бывало, что по ночам его одолевала бессонница. Тогда он закрывал в свою комнату дверь, включал свет и читал какую-нибудь книжку.

Алик мало ел и за последнюю неделю осунулся и похудел.

Клавдия Петровна, видя перемены в настроении племянника, не находила себе места.

– Алюшенька, у тебя все в порядке? Ты не заболел? – спрашивала она, когда Алик в очередной раз отказывался идти за стол.

О своих переживаниях она не раз рассказывала Мацуехе.

– Не знаю, что с ним творится. Ходит сам не свой. Не ест ничего, по ночам не спит! – жаловалась она.

Мацуеха успокаивала тетку тем, что у Алика просто трудный возраст. Мол, нужно пережить и все наладится. В качестве примера она запускала в ход историю (конечно же, вымышленную), про племянника своей давней подруги и про то, что та, также как и Клава все переживала, переживала, а оказалось, что племяш сидел на игле – то есть, был наркоманом.

Клавдия Петровна на это крестилась и восклицала:

– Боже упаси! Да что такое ты говоришь?

Мацуеха делала важное лицо и выдавала:

– Да, Клава! Вот так бывает в жизни. Ты им все силы отдаешь, а они вон какой благодарностью…

Иногда, перед сном, Алик, закрыв глаза, фантазировал. Он мечтал о том, как выйдет выступать во время выпускного и что там, среди зрителей, будет и Катя. Как он красиво споет песню (ту самую, про осень), что у всех девчонок в зале уйдет сердце в пятки. И, что Катя не будет исключением. И вот тогда-то, она-то и пожалеет, что так вот поступила с ним. Подойдет к нему, улыбнется, только Алик разговаривать с ней не станет. Он отвернется и сделает вид, будто вообще ее не знает.

От таких мыслей пареньку становилось немного легче.

Еще Алик впервые в жизни пытался сочинить песню. Он сделал это потому, что мысли о мести хоть и успокаивали, но, не на долго. Нужно было кому-то высказаться, но кому? Никого подходящего не было. Металлический звук струн утешал боль в сердце. Алик пытался изложить свои чувства и переживания в стихах. Только, пока что, ничего путного не выходило. Проблема была в том, что подросток не мог сложить несколько рифм воедино.

Однажды вечером он, по обыкновению слушал музыку. И размышлял: «отчего некоторые певцы поют некрасивые песни?» «Зачем они их сочиняют? Кто слушает эти некрасивые песни?».

Он снял наушники. Взял в руки листок, гитару и взял аккорд. «Как бы это сделать?» – размышлял гитарист, – «С чего начать…»

Слишком уж откровенно, в стихах, он решил не высказываться. И нацарапал первую строчку. Сыграл на гитаре пару аккордов, подобрал мотив. Получилось красиво. Алику понравилось. И прибавил к первой строчке вторую, а затем третью, четвертую.

Он чувствовал вдохновение. Дело спорилось и, через два часа первая песня Алика была готова. Он ее играл и пел раз за разом. И чем больше он ее пел, тем больше она ему самому нравилась. Сочиненная композиция была подростку по душе и, на следующий же день, он решил спеть ее ребятам из группы.