– Что-то случилось?! – спросила взволнованно Пинки.

– Нет, нет! Мы просто решили прибыть во дворец пораньше, чтобы не пропустить карету с курьером.

– Это правильно. Вы очень кстати. Большеглазый как раз вчера вечером говорил о документе для прусского посольства. Брауни с вами?

– Конечно! Он в этом деле главный участник!

– Доброе утро, Брауни! – сказала Пинки, посмотрев на пушистую грудь Лестрейда.

Брауни только успел пискнуть в ответ, как открылась дверь и в кабинет вошли Большеглазый и Лысый.

– Голди, у тебя уже гости с самого утра? Всем доброе утро! – сказал Большеглазый. – Джеймс, принеси всем завтрак, но сначала распорядись по поводу отправки этого письма.

– Лестрейд, – прошептала Пинки, – завтрак от вас никуда не денется, сначала бегите во двор и доставьте Брауни к карете.

– Брауни, – обратилась она к невидимому бельчонку, – твоя задача на сегодня – проехать в карете до того места, куда отвезут это письмо, запомнить его и вернуться к нам.

Шерсть на груди Лестрейда слабо шевельнулась, как от внезапного сквозняка. В это время Лысый с поклоном принял письмо и пошёл к двери. Сеттер выскочил за ним вслед из кабинета и через короткое время вернулся обратно вместе с Лысым, несущим полные миски мяса. Создалось впечатление, что он сопровождал Лысого Джеймса до кухни и обратно.

– Как всё прошло? – спросила Пинки.

– Прошло всё без сучка и без задоринки! Я отвлёк форейтора, и Брауни незаметно забрался на крышу кареты.

– Хорошо, теперь будем ждать.

Есть Пинки не хотелось. Она с удивлением смотрела на друга, который уже вылизывал свою миску.

«Ну и проглот, – подумала чихуашка, – нервы у него железные!»

Прошло много времени, и наконец они услышали звук приближающегося экипажа. Лестрейд побежал к двери. Ему открыли, и он рванул к выходу из дворца, боясь, что не успеет к карете, пока она будет стоять у входа. Он успел, карета стояла на месте, но бельчонка на ней не было.

– Брауни, спускайся, не бойся, – негромко позвал Лестрейд.

Но ничего не произошло. Сеттер понял, что Брауни точно не вернулся с каретой обратно, потому что запах бельчонка уже почти улетучился. Он почему-то отстал от кареты.

Лестрейд, грустно вздыхая, брёл по залам дворца обратно к Пинки и не знал, что теперь делать. В Ковчег (так они все давно называли сарай, где жили всей компанией) возвращаться без Брауни нельзя. Встречаться с Коломбой при таких обстоятельствах ему совсем не хотелось. Конечно, с Брауни ничего плохого случиться не могло, но ведь что-то его заставило не вернуться с каретой…

«Ладно, Пинки что-нибудь придумает», – решил Лестрейд.

Когда он возвратился, Большеглазого в кабинете уже не было. Подруга стояла у двери и с нетерпением посмотрела ему в глаза.

– Он обратно не приехал. Не знаю, что и думать, – тихо сказал сеттер.

– Ждём до завтра, – вдруг спокойно произнесла Пинки, – и вам, Лестрейд, лучше сегодня остаться здесь до утра. Сами понимаете почему. Не будем тревожить Коломбу. И ещё завтра Большеглазый ждёт ответ на своё письмо. Значит, из посольства должен прибыть курьер. Подождём, что будет. Но вам с утра нужно занять позицию у служебного входа и встречать все экипажи, особенно чужие.

– Вы думаете, что Брауни может возвратиться к нам с посольским экипажем?

– Думаю. Он произвёл впечатление очень смышлёной белки.

– Ну да, Коломба так и говорит, что он из семейства кошачьих белок.

– А что, такие есть?

– Я тоже её об этом спросил. Она говорит, что он единственный представитель этого семейства, – улыбнулся Лестрейд.

Солнце так и не показалось. День был мрачным, серым и долгим, таким же как настроение Пинки и её друга. Единственный способ приблизить утро – это заснуть и видеть пусть даже самые невесёлые сны. В любом случае это лучше, чем невесёлые думы. Пришлось без аппетита поесть, на голодный желудок не заснёшь. Наконец чихуашка услышала ровное, убаюкивающее сопение Лестрейда. Она долго лежала и дремала, сон не шёл, и в какой-то момент это ей надоело. Она открыла глаза и увидела, что на улице ещё темно, но едва уловимые признаки утра уже были не так видны, как слышны. В парке заорала ворона. Пинки поняла, что это предупреждение: «Всем! Всем! Всем быть осторожнее! В парке замечена кошка!»