– Да у тебя тут смотреть не на что.

Я сел за стол и спокойно ждал продолжения.

– Сколько ты зарабатываешь в месяц, Марлоу?

Я молча разжег трубку.

– Не больше семисот пятидесяти? – предположил он.

Я бросил сгоревшую спичку в пепельницу и выпустил облачко дыма.

– Ты мелюзга, Марлоу, ничтожество. Жалкий пройдоха. Тебя и в лупу не разглядеть.

Ему и это сошло с рук.

– Дешевка ты, и за душой у тебя ни цента. Пропустил пару рюмок с приятелем, кинул ему пару монет, когда он был на мели. Начитался в детстве о Фрэнке Мэрривеле[6]. Ни связей, ни мозгов, ни хватки, а все туда же – корчит из себя невесть что. Тарзан на красном самокате. Ломаного гроша ты не стоишь.

С усталой улыбкой он перегнулся через стол и тыльной стороной ладони несильно заехал мне по щеке. Выражение смуглого лица не изменилось. Я не двинулся с места. Он ленивым движением опустился в кресло и, подперев щеку рукой, уставился на меня по-птичьи цепкими глазами.

– Ты хоть понимаешь, с кем связался?

– Тебя зовут Менендес, для своих – Менди. У тебя заведение на Стрипе.

– Да ну! А знаешь, как я стал тем, кем стал?

– Давай угадаю. Начинал сутенером в мексиканском борделе?

Он вытащил из кармана золотой портсигар, поднес к коричневой сигаретке золотую зажигалку, выпустил облако вонючего дыма и кивнул. Затем положил портсигар на стол и принялся поглаживать его подушечками пальцев.

– Я большой человек, Марлоу. Зарабатываю кучу бабок. Бабки нужны, чтобы подмазывать нужных людей, которые позволяют мне эти бабки заработать, и часть заработанного уйдет на то, чтобы их подмазать. У меня поместье в Бель-Эре, которое обошлось мне в девяносто кусков, а еще больше пошло, чтобы довести его до ума. Я женат на красавице-блондинке, дети ходят в частную школу на восточном побережье. У жены бриллиантов тысяч на сто пятьдесят, а шмоток и мехов – на семьдесят пять. Я держу дворецкого, двух горничных, повара, шофера, не говоря о громилах, которые таскаются за мной по пятам. Мне везде рады. Лучшая еда, лучшие напитки, одежда и гостиничные номера. Дом во Флориде и океанская яхта с командой в пять человек. Еще есть «бентли», два «кадиллака», «крайслер» и «эм-джи» для сынишки. Годика через два подарю такой же дочурке. А что есть у тебя?

– Не много. В этом году я сумел снять целый дом.

– Женат?

– Нет, живу один. Тысяча двести на банковском счете и несколько тысяч в ценных бумагах. Я удовлетворил твое любопытство?

– А сколько тебе случалось зарабатывать за раз?

– Восемьсот пятьдесят.

– Господи, как низко ты пал!

– Хватит выделываться. Зачем пришел?

Менди затушил недокуренную сигарету и тут же закурил еще одну. Откинувшись на спинку кресла, он выпустил дым в мою сторону.

– Нас было трое. Холод стоял собачий, окопы занесло снегом. Мы сидели и жевали холодную тушенку прямо из банок. С той стороны постреливали, но в основном из ружей, снаряды рвались редко. Мы чуть не задубели от холода. Мы – это я, Рэнди Старр и Терри Леннокс. И вдруг прямо на нас летит мина, падает, но не разрывается. Фрицы любили проделывать такие штуки. Думаешь, взрыватель не сработал, потом бабах – и поминай как звали. Терри опомнился первым, схватил мину – и ноги в руки. Рванул из окопа, словно хороший нападающий, потом упал, отшвырнул эту штуковину, а она возьми да и взорвись в воздухе. Большинство осколков прошло выше, но часть задела лицо. И тут фрицы пошли в атаку, и нам пришлось драпать.

Менендес замолчал, спокойно рассматривая меня цепкими черными глазами.

– Спасибо, что просветил.

– Все шутишь, Марлоу. Ладно, я не в обиде. Тогда мы с Рэнди решили, что такой взрыв любому снесет башку. Долгое время мы считали, что Терри погиб, но он уцелел. Его подобрали фрицы, обрабатывали полтора года. Терри досталось. Пришлось хорошенько раскошелиться, чтобы его найти. После войны мы изрядно разбогатели на черном рынке и могли себе это позволить. Все, что Терри получил за спасение наших жизней, – новое лицо, седину и нервы ни к черту. На восточном побережье он пристрастился к бутылке. Где его только не носило! Мы никогда не знали, что у него на уме. А потом он женился на этой богатой дуре. Высоко взлетел. Развелся, снова запил, опять женился, и вот она мертва. Он никогда не позволял нам с Рэнди помогать ему. Однажды мы пристроили его на работу в Вегасе, но надолго он там не задержался. А когда угодил в переплет, то пришел не к нам, а к ничтожеству вроде тебя, которым помыкает каждый коп. Теперь он мертв. Ушел не простившись, и мы никогда уже не вернем ему долг. При моих связях в Мексике мне ничего не стоило его спрятать, никто бы не подкопался. Вывез бы его из страны быстрее, чем шулер стасует колоду. Но он пришел к тебе. Знал бы ты, как меня это бесит! К ничтожеству, которым помыкает каждый коп.