– Нет, не думаю. Говорю же тебе… эм… – нарочно запнулся он, ожидая, когда последует нужный ответ.

– Калеб – имя мне. – с недоверием процедил претеритант.

– Да, Калеб. Спасибо. Классное имя. А что касается непосредственно РИСИ, то я даже сам не знаю, как здесь оказался, и, честно говоря, хотел бы узнать. Быть может, если мне удастся выйти на поверхность… Ты же, случаем не оттуда, позволь спросить?

– Нет больше никакой поверхности. Как и нет больше РИСИ.

Ахав остановился, вглядываясь в серьёзное лицо гиганта, надеясь понять враньё это или неуместная шутка. Он надеялся, что просто ослышался. Сколько времени, в таком случае, прошло за время его подобия сна?

– Что ты имеешь в виду?

– По вине фарисейской, людская гордыня и алчность обрекли этот мир на безвозвратную гибель. В этом городе, в умах человеческих не было ни раскаяния, ни сожаления. Кара сея, вполне заслужена. «И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И рассеял их Господь оттуда по всей земле: и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле…» – с точностью до слова приговорил великан эти слова.

– Да-да, Книга Бытия, глава 11. Слышал, знаю. – Бабушка любила с важным видом причитать ему подобными строками. От этих воспоминаний, у него кривились губы. – И всё же, вот оно как… – удручённо проговорил Ахав, чувствуя сказанную истину, но желавший лично удостовериться в сказанном. Его почти что бодрый настрой дрогнул, и тяжёлый камень горя вновь лёг на его сердце.

– Тебе ведомы святые слова. – казалось это немного впечатлило гиганта. -Это хорошо. Ибо ты и я стоим в центре основания этой «Вавилонской Башни». В этом городе более нет никого, кто бы мог знать смысл сказанного. Теперь, везде одни лишь мёртвые. Их тела отсутствуют, но град сей, отныне принадлежит только им. Ты убедишься в этом, как только покинешь стены этого современного капища.

– И ты не станешь убивать меня? – вопрос прозвучал скорее от удивления.

– Возможно. По крайне мере не сегодня. Ты не похож на тех, кто мне нужен и тем более, не опасен. А пролитая незачем кровь – есть сущий грех. Брать ещё один оный на душу же, мне не претит. Посему благодари Господа за то, что даровал тебе спасение телесное.

Ахав с облегчением выдохнул полной грудью. Он никогда бы не подумал, что сможет доверится здесь кому-то настолько. Но конфликт, особенно с кем-то вроде Калеба, ему был не к чему.

– Иди с миром. – сухо сказал он, разворачиваясь в сторону выхода.

Мужчина был крайне удивлён и даже, в некоторой степени, рад такому милосердному преображению образа Калеба. То, что казалось невозмутимым и холодным чудовищем было способно ясно мыслить и верить. И хоть вид его и отталкивал, душа оставалось местами рассудительной и милосердной.

Но оставалось ещё кое-что.

Прежде чем претеритант покинул зал, Ахав окликнул его сам.

– Постой! – Претеритант обернулся, прищуром глядя на маленького в его глазах человека. – Признаюсь, что подслушивать было плохой идеей, но до этого, входя сюда, ты упомянул некого Дисмаса. Это прозвище, мне кажется лично знакомым. По крайне мере из того, что я в данный момент помню. Не мог бы ты рассказать, где он?

– Зачем тебе? – недовольно буркнул тот.

– Как я уже сказал… Попытаться разобраться в случившемся. А он, насколько я помню единственный, кого я могу вспомнить. Что-то на уровне закромов памяти, если ты понимаешь.

– И что это даст тебе?

– Ну, я надеюсь, помощь.

Калеб промолчал. Лицо скривилось в странном отвращении.

– Ты понятия не имеешь, что это за человек и чего ты просишь. – Он развернулся вновь, и его голос стал чуть громче. – Он придёт сюда сам. Я сообщу ему. Но не жди от него помощи. Он змей в людском обличии. Под помощью он понимает иное.