– Затянись, сразу станет лучше, – он повернулся к сыну и встретился с ним взглядом. Тот с сомнением смотрел на отца, но потом взял сигарету и неуверенно затянулся. Едкий дым проник в горло, и он закашлялся. – Не так быстро, – подсказал отец, и Лукас затянулся еще раз и выпустил слабое облако дыма. Томас улыбнулся и снова повернулся к окровавленной руке. Можно ли теперь считать, что Томас нашёл Алексиса? Спросил полицейский сам себя и снова он был не уверен.

Томас стоял и смотрел на эту жуткую картину, представляя громадного зверя, который мог проделать такое с беззащитным человеком. Окрестные леса принадлежали к природному парку, и охота была строго запрещена. Разрешалось охотиться лишь в небольшом секторе, отделенном специальными указателями и местами забором. Когда-то в Искуте было много людей занимающихся охотой, но в настоящее время из всех охотников остался лишь один – Дик Маейрс. У него Томас и был сегодня дома. Остальных охотников ловили за браконьерство на запрещенной территории, другие покинули эти места, а кто-то умер от старости. Дик Маейрс хоть и был неординарной личностью, но сохранял верность своему делу и его никогда не замечали за тем, чтобы он охотился за пределами разрешенного для этого участка.

– Пап? – послышался голос за спиной Томаса, и он повернулся к сыну. Тот смотрел на него, и лицо его было по-прежнему бледным. Полицейский повернулся снова к руке и стал думать, что теперь делать. Он выругался про себя в очередной раз за сегодняшний день. По всему получалось, что придется организовывать поиски тела по всем окрестным лесам. И ему тоже придется участвовать в этом. Скорее всего, поиски не принесут никаких результатов, и тогда придется хоронить руку Алексиса, а кости его будут гнить где-нибудь в лесу. Шёл седьмой час и совсем скоро на улице станет совсем темно. Оставаться тут больше не имело смысла.

– Идём домой, – сказал Томас, а про себя подумал, что ему придётся еще встречаться со своим коллегой. Боль в груди напомнила о себе и Блант закашлявшись, согнулся. Он немного постоял, опираясь на стену ангара, и потом выпрямился и пошёл в город.

На заправочной станции Фишеров жизнь шла своим чередом. И эта жизнь была намного ярче и оживленнее чем у других жителей Искута. Станция располагалась рядом с трассой. Её никак нельзя было назвать оживлённой, но иногда в дневное время за час можно было увидеть даже больше двадцати автомобилей проезжающих мимо. У Николаса Фишера была даже своя статистика, которую он сам вывел. По ней каждый седьмой автомобиль делал остановку на заправочной станции, а каждый восемьдесят третий заезжал в автомастерскую по соседству. Когда Николас впервые озвучил эти цифры, его жена – Хейли – посмеялась над ним и назвала его бездельником. В действительности Фишеров никак нельзя было назвать лодырями. Достаточно было взглянуть на заправочную станцию и отель при ней, чтобы понять это.

Заправочная станция и отель были визитной карточкой города, о чём свидетельствовали неоновые вывески на них. На обоих фигурировало название города. Станция и отель выглядели так, словно их построили совсем не давно, а вокруг было чисто и красиво. Рядом были обустроены цветочные клумбы, и стояла небольшая беседка, в которой могли передохнуть водители во время остановки. Внутри станции и отеля тоже царила чистота и порядок. Николас и Хейли трудились день и ночь, чтобы станция и отель процветали. К тому же они постоянно придумывали что-то новое – завозили новую мебель, делали ремонт в номерах, добавляли что-то снаружи, чтобы заправочная станция была ещё приметнее и привлекательнее. Автомобилей проезжающих по шоссе из года в год становилось больше, работы тоже прибавлялось, вместе с тем росла и выручка. А это только подстёгивало Николаса и Хейли работать усерднее.