Теперь, когда это было позади, вдруг все разом вспомнили, что очень проголодались. С этими погранично-таможенными проверками они совсем забыли про обед. Первым, как ни странно, об этом напомнил Давлат. Когда все под впечатлением недавней проверки и последующей беготни в туалет занялись невинный трепом, он потянулся за ломтем лепешки, торчащей из-под салфетки. И тут все вспомнили, что обед давно прошел, а теперь пора ужинать.

Все засуетились, закопошились по сумкам, доставая припасы. Давлат, не ожидая просьбы, побежал за кипятком. Его мать в приподнятом настроении стала накрывать на стол. В освобожденный еще вчера контейнер из-под жареной картошки с мясом она порезала салат из помидоров, лука и огурцов. Вытащила из своих запасов несколько котлет и разрезала их пополам, чтобы всем досталось. Сама выложила на лепешку мясо из банки Уктама. На столе появились сразу две бутылки водки —Уктама и вчерашняя не выпитая —Азада.

– Может, одной хватит, ребята? —попыталась умерить их аппетит Мавлюда Саидовна, на что все дружно возразили словами:

– Ну, что Вы, Мавлюда-опа! Как-никак первый кордон прошли. Это одной бутылкой не обмоется.

Чай, принесенный Давлатом, встретили веселыми возгласами одобрения. Усевшись поближе к столику, дружно принялись за трапезу, совмещавшую в себе и обед и ужин.

Незаметно на степь опустилась ночь, —вторая ночь их путешествия. Поезд мчался по просторам Казахстана. Неприглядная мгла стояла за окном. Ни одной светящейся точки не было видно на многие километры вокруг.

– Ну что, выпьем, наверное, за первый пройденный барьер на нашей нелегкой дороге! Дай бог, чтобы и в дальнейшем все у нас складывалось так же благополучно, как сегодня! Чтобы вся поездка наша была удачной, и каждый из нас достиг своей цели! —предложил тост Касым, когда водка была разлита.

– Правильно! За удачу! —поддержали его остальные.

Настроение у всех было хорошее. Пили и кушали с удовольствием. Теперь уже какая-нибудь шутка, порой не блещущая остроумием, вызывала всеобщее веселье. Даже Давлат, за все время, проведенное в пути, ни разу не улыбнувшийся, поддавшись всеобщему настроению, и влился в компанию.

Люди, еще сутки тому назад совершенно незнакомые, даже не подозревавшие о существовании друг друга, сегодня сидели в тесном купе почти вплотную и чувствовали себя вполне уютно. Общались между собой как старые знакомые, не видевшиеся несколько лет, атеперь повстречавшиеся вновь. Говорили тосты, совершенно похожие друг на друга, пили за здоровье всех присутствующих, за здоровье их родных и, конечно, за удачный вояж. Как и вчера пили вчетвером. Мавлюда-опа и Давлат от алкоголя отказались. Тем не менее, настроение у них было не хуже, чем у пьющих.

– Какой все-таки малости достаточно человеку, чтобы он, позабыв о недавних переживаниях и заботах, об обидах и злобе, почувствовал себя вполне счастливым! – думал Уктам, глядя на весьма довольные лица своих попутчиков.

За редким исключением, в других купе происходило то же самое. Пассажиры, празднуя преодоление первого препятствия, отмечали это событие звоном разносортной посуды. Говорили те же самые банальные тосты, вели пустые, ни к чему не обязывающие, разговоры, были в таком же приподнятом настроении.

Когда Азад, разлив остатки водки из второй бутылки, убрал ее куда-то вниз, его брат Ильхам засуетился, копаясь в своей сумке. Касым, поняв его намерение, остановил:

– Ильхам, оставь! Хватит, —больше не будем! Дорога у нас длинная, успеем еще выпить и твои запасы и мои, а то еще и покупать будем, если поездка будет удачная. Дай-то бог!