Автомобиль уже подъезжал к Баяту.

Кишлак был обычный —не очень большой и не очень маленький. В основном он был застроен глинобитными домами с плоской крышей, кирпичным фундаментом и с четырьмя окнами размером 120 на 150 см по обе стороны далана. Некоторые были оштукатурены и побелены известкой. Были и кирпичные дома с шиферной крышей. В них жили более зажиточные сельчане.

Дом Тажигуль выглядел неказистее всех остальных. Оконные рамы были некогда покрашены в синий цвет. Со временем под воздействием солнца и холодных ветров краска почти наполовину отслоилась, а оставшаяся почернела, и теперь деревянные рамы были покрыты бурыми пятнами. Стекла помутнели и потрескались. Ворота далана выглядели совсем уж печально. Никогда не крашенные, они покрылись пылью и грязью, на полметра по обе стороны ручек и замочной скважины поблескивали черным многолетним жиром. Забор и калиточные ворота для прохода в заднюю часть дома и в сад были сделаны небрежно, из разных по длине и в диаметре отходов из искривленных древесных суков. Фасад дома некогда был выбелен известью. Штукатурка на нем во многих местах отслоилась и осыпалась, а оставшаяся покрылась серой пылью. Поэтому теперь весь фасад выглядел как маскировочный халат диверсантов.

Разгрузив свой багаж, Тажигуль для приличия пригласила всех зайти попить чаю. На её счастье мужа дома не оказалось, дети, скорее всего, были в школе, поэтому встречать её никто не вышел.

– Нет, спасибо, в другой раз! —отказались попутчики, оставляя несчастную женщину возле её дома.

Затем поехали к дому Касыма. Он ещё разгружался, когда из дома вышла тетушка Наржан, а за ней и его жена —Насипа. Обе радостно бросились обнимать прибывших.

– Уктамжан, сынок, как я рада, что вы вернулись живыми и здоровыми! Здравствуй, сынок! —обняла их тетушка Наржан.

– Здравствуйте, Наржан-опа! Здравствуй, Насипа! —приветствовал Уктам родных Касыма.

Насипа тепло поздоровалась с ним за руку:

– Здравствуйте Уктам-ака! Как мы рады, Уктам-ака! Уктам-ака, как будет рада Джамиля! Заждалась она Вас, Уктам-ака! —улыбаясь от радости, приветствовала их Насипа.

– А ты разве меня не заждалась? – подколол её Касым.

– Нет, я, конечно, тоже заждалась! Но мне привычнее, а Джамиля впервые! —заметно краснея, ответила Насипа.

– Так уж и привычнее?! Ну, ладно! —подшучивал над женой Касым. —Ладно, Уктам. Как и договаривались, —два дня отдыхаем. Сегодня, завтра ни шагу из дома. Отдохни, насладись окружением семьи, жены, детей, а послезавтра я зайду к тебе, —сказал Касым, расплатившись с таксистом.

Уктам ещё на подъезде к дому увидел жену. Она ещё с полчаса назад, узнав о возвращении туристического поезда, попросила бездельничающего физрука присмотреть за классом, а сама прибежала домой, чтобы встретить мужа. Застав дома только свекровь, Джамиля несколько раз с нетерпением подходила к окну, выглядывала на улицу, —не едет ли Уктам.

Поэтому она еще издали увидела такси, стоящее возле дома Касыма, и сердце её от радости стало биться быстрее. Теперь она стояла и ждала, когда тронется такси. Мужа своего она увидела, когда он, попрощавшись с Касымом, снова садился в машину. Сердце её теперь застучало с ещё большей радостью.

Такси ещё только остановилось, а Джамиля, радостно улыбаясь, уже бросилась навстречу мужу. Только теперь он понял, как он соскучился по ней. Выскочив из машины, он раскрыл объятия кинувшейся ему на шею жене. Долго не отпускал её, целуя её губы, щеки, нос, лоб. Сильнее прижимал к груди и даже приподнимал её в своих объятиях. Она так же страстно отвечала ему. Наконец таксист Эльёр не выдержал: