– Да у молодых шансы не то, что у нас… Наше время прошло!

Подошла очередь Никитина. Он, стараясь преодолеть неуверенность, чувствуя биение сердца, шагнул в кабинет, сел на стул перед письменным столом, за которым сидел молодой, лет тридцати с небольшим, уже лысеющий и рано располневший человечек. Никитин протянул ему документы – паспорт и трудовую книжку.

Тот бегло взглянул в его паспорт и спросил:

– На что вы рассчитываете в вашем возрасте?

– На любую работу.

– Для нашей компании сорок пять – это предел. Нам нужны грузчики, дорожные рабочие, специалисты дорожных машин, работа ломовая, вахтовая, по двенадцать-четырнадцать часов, условия проживания тяжелые.

– Я здоров, крепок, вынослив, не страдаю болячками. Мне всего сорок восемь лет, всего-то три года разницы, – отвечал Никитин.

– В сорок пять мы могли бы взять только в инженерный корпус, но там у нас штат укомплектован.

– Я инженер-технолог, – не сдавался Никитин. – Был ведущим инженером отдела, – с робкой надеждой пояснил он.

Человечек без особого энтузиазма заглянул на последнюю страницу его трудовой книжки, пожал плечами, вздохнул.

– Извините, но инженерный штат у нас укомплектован, – проговорил он, возвращая Никитину документы, – а к рабочим специальностям у нас жесткие требования – до сорока пяти лет.

– Но неужели нельзя сделать исключений? – ещё цеплялся Никитин за любую возможность.

– Увы, должен вас огорчить: свыше сорока пяти мы даже заявления не рассматриваем. Даже в обслуживающий персонал. Поищите где-нибудь в другом месте.

– Но попробуйте хоть на месяц, с испытанием… Никто не мешает вам попробовать… – Никитин почувствовал, как голос его дрогнул, взял унижающе-просительные ноты, а это никогда не предвещало ничего хорошего и настраивало работодателей еще хуже.

– На месяц? У нас минимальный контракт – полгода… Ни один начальник участка не рискнет взять вас на работу в таком возрасте…

Все было ясно. Человечек, написав отказ на его листке с биржи, уже равнодушно глядел в окно, отвернувшись от него, сделав «замороженное» лицо и барабаня пальцами по столу. Никитин, конечно, не особенно надеялся, но все же где-то внутри у него жила надежда на удачу. Главное, он не ожидал, что отказ будет таким скорым. Без вариантов. Он оглядывал этот уютный, чистенький кабинет с мягкими креслами и красивыми коричневыми шторами, коврами на полу, и все еще не мог смириться с неудачей. Как, собственно говоря, быстро, за одну минуту, решилась его судьба! Везде одно и то же: нужны молодые, крепкие, выносливые. Можно и без специальностей. Их обучат. А вот Никитина они уже учить не станут. Или нужны высококлассные специалисты, которые бы сразу же врубились в работу и давали им прибыль или сверхприбыль. И до сорока или до сорока пяти лет. А после сорока пяти лет как будто в России мужик уже ничего не стоит. После сорока пяти лет с него уже ничего не выжмешь.

Никитин вышел в коридор, словно оглушенный.

– Ну, что, браток, не взяли? – подскочили к нему тут же несколько человек.

Никитин огорченно махнул рукой, хотя по его виду и так все было понятно.

– По возрасту не прошел, да? – упавшим голосом спросил тот, который сидел рядом с ним. Он шел следом за Никитиным, не отставая от него и примериваясь к его быстрому шагу, а Никитин теперь стремительно шагал к выходным дверям. – Что, по возрасту не взяли, да?

Никитин утвердительно кивнул головой.

– Значит, все-таки по возрасту не взяли… Значит, и мне не на что рассчитывать… – Он приотстал и проговорил как бы для себя: – Ладно, я все же попробую…

Никитин вышел на улицу. Затем – за ворота.