— У меня скучная жизнь. Не о чем говорить, — тихо отрезаю.

— Ладно. Тогда давай за твои успехи выпьем, — бокал поднимает.

— За какие?

— Не скромничай. Ты одна из самых молодых преподавательниц. Студенты тебя уважают, я сам видел. А как с докладами выступаешь — просто рай для ушей.

Я напрягаюсь. Не знала, что он на моих конференциях присутствовал. Я и участвовала-то в них раза три от силы. И то лишь тогда, когда начальство к стенке прижимало.

На его лице лесть и желание угодить читаются, но я все же холодно благодарю и принимаю тост.

Мы чокаемся. Официант словно из-под земли вырастает и блюда на стол выкладывает.

— Закажи себе еще что-нибудь. Я угощаю.

Тарелка салата размером с мою голову ему кажется слишком маленькой.

— Нет, мне хватит, — вяло вилкой ковыряюсь, голод как рукой сняло. — Мы вообще-то с Настей на полчасика собирались.

Намеков не замечает. Или просто вид делает. Время тянет. Бокалы один за другим осушает.

— Саш, у тебя случилось что-то? — непохоже на него. На глазах пьянеет.

— Ага. Случилось. Девушка, к свиданию с которой я неделю готовился, только на дверь и смотрит.

Пытаюсь мягко его заболтать. Делаю знак официанту, что вина больше не надо.

— Слышала, к тебе клиенты за полгода вперед записываются. Дела в гору идут, все тебя нахваливают. Адвокаты ведь точно больше преподавателей получают. Уволиться не думал?

— Арин, — ладонь поверх моей ложится, — не гони меня. Чего тебе не хватает? Я всё дам. И деньги, и защиту, и любовь. Ты только скажи.

— Саш, ты меня в неловкое положение ставишь.

Руку не убираю, чтобы уж совсем не обидеть. В глаза заглядываю, но в них ни доли понимания. Градус весь разум забрал.

— А с тем чуркой тебе хорошо было? — обвинение в лицо бросает.

То, на что права не имеет.

Эмиль южанин, это так. Его прабабушка вместе с семьей иммигрировала, потом они здесь и осели. Из-за этого ему в детстве часто влетало, но горячий нрав и стойкость помогли это пережить.

Как только я с ним познакомилась, больше никому не позволяла плохо о нем говорить. Отвечала, чтобы рот с мылом вытерли и в своих тараканах для начала разобрались.

И даже сейчас это не меняется.

Я вскакиваю и подзываю официанта, чтобы за еду заплатить. Сашка за мной поднимается, но тут же обратно плюхается. Голова, видно, кругом идет.

— Арин, не уезжай. Это не то…я не так выразился. За меня ревность говорит, понимаешь?

— Надеюсь, завтра тебе будет стыдно за свое поведение.

Ресторан приличный, и из-за шума все оглядываться начинают. Боже, какой позор.

— Не умеешь пить — не пей.

— Да я вообще никогда не пил. Это ты на меня так действуешь, — он запинается, и я лишь через слово понимаю, что себе под нос бормочет.

— Девушка, — официант счет отдает и, оценив краснющие глаза Саши, вежливо просит, — не могли бы вы проводить вашего друга?

— Да, Арин, проводи, — сипит невменяемый, — у меня и машина рядом. Я без тебя не доберусь.

Отдохнула, называется. Шикарные воспоминания себе заработала, молодец!

Я вздыхаю, расплачиваюсь с официантом и наклоняюсь, чтобы помочь Саше встать. Он в плечо впивается и всем телом наваливается. Тяжелый, зараза.

— Девушка, а цветы? — окликает парень с соседнего столика.

— Выкиньте. Или себе оставьте.

Каким-то чудом его до машины дотаскиваю и заднюю дверь открываю, чтобы сидел подальше, а то еще будет своим перегаром дышать.

— Ариночка, какая же ты заботливая.

Да дура я, не иначе.

— Куда ехать? — его адреса я не знаю.

— К тебе, — пьяно ухмыляется тот.

— Еще слово, и я выйду. А ты в машине отсыпайся, пока не протрезвеешь, — шиплю я.

Он хихикает и улицу называет. Понимаю лишь с третьего раза, что говорит.