– Вы можете идти отдыхать, – сказал он часовому.– Я вас заменю.

– Прошу прощения, сэр, – возразил тот, – но я дежурю до семи часов.

Хикок хмыкнул.

– И что? Считайте вам повезло. Идите отдыхайте.

Часовой ушел, что-то бормоча себе под нос. Хикок молча облокатился на деревянную стену, залез в карман, затем в другой и с разочарованным видом произнес:

– Вот черт! Кажется я потерял свою любимую трубку! У тебя есть курить, Чарли.

– Нет.

– Плохо. А где Уильямс?

– Он остался с Кастером. Ну а что все-таки произошло с тобой и Кортрайтом? Куда вас Грант посылал? – с любопытством спросил я.

Билл поджал губы.

– Немогу тебе сказать, Чарли, – сказал он, не отводя от моего лица взгляда, – военная тайна, да и к тому же, ты же знаешь, что из меня рассказчик не очень.

Тут дверь открылась, и из штаба вышел Большой Джим.

– Куда же подевалось твое красноречие, Билл? Вместе с трубкой что ли потерял?

Билл удивленно посмотрел на Кортрайта, а тот улыбнувшись, кинул ему его трубку, достав ее из кармана брюк.

– В преть, будь внимательнее, Билл.

– Когда я ее выронил?

– Думаешь я на часы смотрел?

Хикок улыбнулся.

– Кто тебя знает, Джим. Как твоя нога, кстати?

Я глянул на ноги Кортрайту. Штанина левой ноги была вся пропитана кровью, чуть выше колена.

– До ближайшего перевязочного пункта две мили. Я не вижу смысла ехать туда. Рана пустяковая.

– Может все-таки расскажете мне о том, где были? – спросил я, не сдержавшись.

Кортрайт и Хикок переглянулись.

– Я думаю. Билл, – начал Джим, – что не будет ничего страшного, если мы расскажем Чарльзу обо всем в общих чертах, не вдаваясь в подробности.

Билл слегка задумался, но затем произнес:

– Пожалуй, ты прав, Джим.

Он сел на ступеньки, дымя трубкой и добавил:

– Если тебе так интересно, Чарли…

– Еще бы ему было не интересно, – сказал Кортрайт.– Ведь насколько я понимаю, ты специально пришел сюда, чтобы дождаться нас.

Конец ознакомительного фрагмента.