– Это ты охренела! Думаешь, я совсем слепая? Хочешь, чтобы нас нашли по твоим сообщениям?

– Я геолокацию отключила. – Девчонка опять разревелась. – Вов, ну скажи ей! Чего она? У меня там вся жизнь, считай, а она…

– Ничего, переживешь. – Признаваться в том, что я, пожалуй, и впрямь немного погорячилась, не хотелось. – Увижу, что кто-то выходит в Сеть… Или даже пытается это сделать… Пеняйте на себя! Это и тебя касается, – мой указательный палец уперся в Володьку. – Твой отец наделил меня широкими полномочиями. Нужно будет, запру в подвале и даже свяжу, не задумываясь. Моя задача – тебе жизнь сохранить, и я ее любой ценой решу. Надеюсь, вам это понятно?!

– Да уж куда яснее-то? – усмехнулся Антонов. – И все же, – парень расслаблено откинулся на спинку автомобильного сиденья, – чем больше я об этом думаю, тем больше прихожу к выводу, что не так страшен черт, как его малюют. Сдается мне, права Анька-то, покушение – ваших с отцом рук дело. Снимаю шляпу, – мальчишка сделал вид, что приподнял над головой невидимый головной убор, – разыграли все как по нотам.

Из моей груди вырвался тяжкий вздох. Спорить не было ни сил, ни желания. Да и другие мысли занимали меня в тот момент. Наблюдая мелькающие за окном прекрасные итальянские пейзажи, я пыталась сдержать рвущиеся из глубин сознания воспоминания. С таким трудом выстраиваемая весь предыдущий год плотина вот-вот могла рухнуть под их неудержимым натиском. Собственно, она уже дала течь, пропустив смутные образы и неясные ощущения. Тратить моральные силы на заделывание дыр – значит отвлекать их от более серьезных и значимых дел. В то же время, если заграждение прорвет, работоспособность все равно снизится. Одним словом, куда ни кинь, всюду клин. И нужно же было, чтобы из всех стран Антонов-младший выбрал для проживания именно Италию. И чего ему в Англии-то не сиделось? Впрочем, ответ на этот вопрос мне хорошо известен.

– Тэк-с, посмотрим, что нам тут бог послал? – Я задумчиво взирала на содержимое огромного холодильника, доверху набитого продуктами. Всевышний оказался чрезвычайно щедр к своим детям, осыпав их из рога изобилия самыми разными дарами солнечной страны. Имелись здесь и ярко-красные томаты, напор сочной плоти которых едва сдерживала тонкая, прозрачная кожица; и восхитительное оливковое масло в бутылке из темно-зеленого стекла; и белоснежная моцарелла, плавающая в слегка мутном сывороточном растворе; и знаменитая пармская ветчина, завернутая в хрустящую промасленную бумагу. Колбасы, сыры, соусы и напитки – лучшие из лучших представителей итальянской кухни уютно расположились на сияющих новизной полках сверхсовременного холодильного устройства.

– Ничего себе! – насмешливо присвистнул Антонов-младший. – И после этого ты станешь утверждать, будто все случившееся не заранее спланированная акция по возвращению блудного сына, да? Ау! – Парень раскинул руки и закружил по огромной кухне, задрав голову вверх, словно обращаясь к невидимому наблюдателю. – Молодцы! Все вышло как надо, – расхохотался он. – Я напуган так, что колени дрожат! Все понял! Осознал! Проникся и клятвенно обещаю дальше быть паинькой, ну и так далее… Чего вы там от меня ждете этими показательными выступлениями?

– Закончил? – спокойно поинтересовалась я, вонзая зубы в сочную помидорную плоть, которая тут же взорвалась миллионом брызг, разлетевшихся в разные стороны. – Вот ведь черт. – Моя рука потянулась за лежащим на барной стойке полотенцем. Володька, скрестив руки на груди, с насмешкой наблюдал за моими страданиями.

– Ничего так конспиративная избушка, – раздался сверху голос Арамовой – перегнувшись через перила, она окинула взглядом огромный совмещенный с кухней холл. – Ты наверху был? – обратилась она к возлюбленному. – Слушай, мегакруто! – Девица восхищенно присвистнула. – Новехонькая хата, прямо с иголочки. Домишко явно только-только из-под мастерка. Что называется, с пылу с жару.