Жабин, очень знакомый пациент, появлявшийся на приёме чуть ли не каждый день. Несоблюдение диеты при сахарном диабете второго типа породило целый спектр осложнений, и, как следствие, оформление инвалидности. Пациент обладал очень сложным характером, и каждое назначенное обследование сопровождалось извечным спором «а для чего это?» В итоге сроки уже сильно поджимали, и чтобы не просрочились предыдущие анализы, инвалидность стоило сделать уже сегодня.

Итак, список нетранспортабельных пациентов, стационар, инвалидность. Дел невпроворот и всё это нужно выполнить в кратчайшие сроки. Как любят говорить мои коллеги: «Мне что теперь, разорваться?»

Только в отличие от них я могу это сделать буквально. Самое время использовать способность, которую я получил в лаборатории!

Список дел для одного вечера оказался слишком обширен. В принципе, я уже привык к большому объёму работы, но сейчас всё это требовалось сделать срочно, за один вечер. Не могу же я на двое расщепиться! Хотя погодите-ка… Могу.

– Света, иди в кабинет флюорографии и выпиши все данные о не прошедших в этом году пациентах с нашего участка. После этого можешь идти домой, остальное я всё сделаю, – распорядился я.

– Хорошо, Михаил Алексеевич, – кивнула Светлана и покинула кабинет, захватив свои вещи.

Как всегда без лишних вопросов. Светлана очень строго относилась и к своим обязанностям и к служебному положению. Все распоряжения выполняла четко и без пререканий, никогда не вступала в спор и строго соблюдала деонтологию – правила общения с пациентами и коллегами. Я уверен, если бы приказал ей сидеть здесь до полуночи со списками – так бы и сделала. Но зачем нагружать её лишний раз работой, пусть лучше отдохнет сегодня. И так каждый вечер почти допоздна засиживаемся.

Для такой работы у меня есть кандидатура получше. Так, только дверь надо закрыть, чтобы лишний свидетель случайно не зашёл.

– Николай, вылезай! – громко скомандовал я. Моё тело несколько раз дёрнулось, как при приступе эпилепсии, и через пару мгновений рядом со мной очутился мужчина. Выглядел он один в один как я, даже одежда та же самая. Результат того злополучного эксперимента. Мой клон.

– Давненько уже ты не звал меня на помощь. Завал на работе? – потягиваясь, спросил Коля.

Честно говоря, такое имя дал ему я сам, для удобства. Не звать же его просто «эй ты».

– Да, дел сегодня поднакопилось много. В такие моменты даже рад, что участвовал в том эксперименте. Сколько сегодня сможешь существовать отдельно от меня?

– Часа три точно, могу и четыре. Но лучше уже вернись к тому времени, – задумчиво ответил Николай.

В этом заключалась одна из особенностей вживленное мне магии. Расщепление происходило только на определенное количество времени, после чего было необходимо обязательно «собраться» назад. Если в момент, когда время истекло, я не оказывался рядом со своим клоном, он терял сознание. Соединиться тогда не представлялось возможным, а привести его в чувства было очень трудно. Один раз такое уже происходило, чудом привёл в чувство Колю с помощью инъекции глюкозы и кое-каких медицинских мероприятий, и мы с горем пополам соединились. Это было два месяца назад, и с тех пор я его не вызывал, опасаясь повторного инцидента.

– Через три часа буду, чтобы точно всё гладко было. Смотри, вот тут документы на инвалидность, а вот паспорт участка. Нужны списки всех нетранспортабельных, естественно выверяя по медицинской информационной системе их место жительства и прочие детали. Справишься? – проинструктировал я клона.

– Без проблем. Всё будет в лучшем виде, – кивнул Николай, присаживаясь за мой стол.