Нейра Бовилл некоторое время молчала, а потом спросила:

— И как же этот твой лекарь лечил рахитичных?

— Прежде всего нужны прогулки на воздухе и витамин Д, иначе болезнь будет только прогрессировать, — сказала, укладывая очередного маленького пациента в кроватку.

По выражению лица главной сестры стало ясно, что я слишком увлеклась, и для нее «витамин Д» — то же самое, что для меня «ядерный синтез».

Плошаешь, Анечка. Впредь так прокалываться нельзя.

Но что могли использовать во времена, когда мощных лекарств еще было? Когда не были открыты витамины? При этом средство должно быть доступным.

— У вас есть рыбий жир?

Бовилл пожевала мясистые губы.

— Отродясь не бывало. Хотя, слышала, что некоторые лекари советуют всем детям пить его, но кто будет заботиться о приютских? С голоду не померли – уже спасибо сказать надо.

— Ну как же так? У вас микстура от кашля на все случаи жизни?! — возмутилась я.

— Ой, запутала ты меня совсем, — отмахнулась благая сестра и отвела взгляд. — Что лекари говорят, то и делаю, — подхватила на руки худенькую белокурую девочку и сказала: — Вот эта совсем бледная, ей еще железо прописали.

— Наверное, в приютах они плохо питаются.

— У нас плохо питаются все, кто не имеет большого поместья, фабрик, мануфактур и дохода с них. Вот они-то жируют, а остальные – что боги пошлют. Когда я была маленькой, выдался очень неурожайный год, — произнесла Бовилл тихо и печально. — Помню, мы с сестрами искали в полях пшеничные зернышки, я от истощения в обморок падала. Столько народу померло от голода, что тьма. В том числе моя мать и младшая сестренка. Сейчас еще в хорошие времена живем, не гневи богов своими словами, милочка.

Против воли я ощутила, как задергалась нижняя губа, а глаза защипало. Странно было видеть, как суровая женщина вдруг становится слабой от горьких воспоминаний. И тем не менее…

Увиденного было достаточно, чтобы впечатлиться и утвердиться в своих намерениях. Я хочу, нет, должна сделать для этого мира что-то полезное. Для бедных, рахитичных, истощенных и анемичных детей. А это возможно, лишь имея влияние и власть. Пока я, даже назвавшись магичкой, никто и звать меня никак.

Работа продолжалась, я даже поспорила с Бовилл, уговаривая ее не спешить поить всех солодкой и дать мне стетоскоп, но та твердо стояла на своем. А потом отправила за чистыми пеленками в подсобку и, пока я бегала, успела влить лекарство в детей.

К сожалению, главный лекарь так и не появился, и я не смогла с ним поговорить. Он был именно тем человеком, который мог повлиять на происходящее в госпитале.

Следующие два часа я делала перевязки, украдкой применяя свой дар для успокоения плачущих детей. Порой даже замечала одобрительную ухмылку руководительницы. А зараза Уголек то появлялся, то исчезал, как будто в воздухе растворялся. Я боялась напортачить, поэтому тщательно контролировала себя. Магия пока была чем-то непонятным, как ядерная физика, но кот-фамильяр успел обмолвиться, что магов часто ведет интуиция, ею я и пользовалась.

За окнами темнела ночь, а я поднялась с рассветом и уже валилась с ног от усталости. Это был невероятно длинный день: дорога до Фонвилля, приключения в городе, госпиталь Благой Алоры. И у меня осталась неделя. Всего неделя до того, как я должна предстать пред светлыми очами столичных магов.

— Нейра Бовилл, а можно нескромный вопрос? — спросила, снимая передник и шапочку.

— Ну чего ты от меня еще хочешь? — она закатила глаза, упала на табуретку и сделала большой глоток крепкого обжигающего чая.

— В госпитале можно переночевать мне и моему брату?