Вчера, после нашего возвращения с озера, я занимался рутинными делами, продолжил терапию с Одри, которая на удивление хорошо поспала днем. Я планирую через пару дней подключать гипноз, потому что она поставила слишком короткие сроки для того, чтобы избавиться от страхов и душевной боли. И мы будем продолжать даже по возвращении в Вегас, но сегодня Одри выдает мне такую идею, что даже у меня – психиатра со стажем – волосы шевелятся на затылке.

– Через два месяца, Винс, я хочу, чтобы Келлан провел со мной сессию.

Мои глаза округляются, и я давлюсь кофе. Она заботливо стучит по моей спине и заглядывает в глаза. В ее взгляде столько решимости и безумства, что меня практически окатывает жаром. Но она сейчас не то что не готова, Одри чертовски далека от сессий в БДСМ-клубе, как будто она и Тема находятся на разных планетах.

Я откашливаюсь и выпрямляюсь.

– Одри, это идиотская затея.

– Правда? – устало спрашивает она, откидываясь на подушки. Сегодня прохладно, и Одри притащила в беседку плед, чтобы закутаться в него.

– Правда.

– Тогда расскажи мне план, доктор. Как долго я буду всего бояться?

– Два месяца – это крайне малый срок, даже с учетом гипноза.

– Так сделай так, чтобы мне этого хватило. – Я молчу, а она тяжело вздыхает и продолжает: – Винс, я не хочу бояться каждой тени. Я устала шарахаться и ждать, что кто-то причинит мне боль. В этом долбаном страхе я живу всю свою жизнь. Сначала боялась разочаровать маму, которая растила из меня инкубатор для миллионера. Потом боялась призрачной тени своего будущего мужа, потому что не знала, кого отец выберет мне в спутники жизни. Дальше он выбрал человека, который меня чуть не убил, а теперь, когда он мертв, я боюсь чужих прикосновений.

– Одри, но сессия – это охренительно плохая идея. Ты можешь просто переспать с Келланом и успокоиться.

– Не могу.

– Не дури, Одри. Говорю тебе как врач: это тебя сломает. Тебе сейчас кажется, что ты разбита, но после сессии от тебя останется только пыль.

– Что ты предлагаешь?

– Спокойно и планомерно двигаться к цели. – Она качает головой, но я не даю ей и слова вставить. – Сначала перестать бояться чужих касаний, лечиться от страхов и кошмаров, панических атак. Медленно входить в отношения с Келланом. Детка, он полон терпения, только бы помочь тебе. – Она сильнее мотает головой, глядя в одну точку. – Потом можно попробовать петтинг, за ним легкий секс, а уже примерно через год можно подумать о сессии.

На последнем предложении она резко вскидывает голову и впивается в меня взглядом. Острым, как бритва, полным страха и злости.

– Через год?! – спрашивает, повышая голос. – Через год я удавлюсь, Винс! Я не могу постоянно жить в страхе, ожидая, что вот-вот появится кто-то, кто нанесет мне еще больше вреда.

– Поэтому мы и проводим терапию. Чтобы ты перестала ждать плохого и сосредоточилась на хорошем в своей жизни. Смотри, – я устраиваюсь поудобнее, – ты перечислила все факторы страха, которые держали тебя в напряжении много лет. Я хочу, чтобы ты осознала, что они больше не влияют на твою жизнь. Ты достаточно взрослая и свободная, чтобы не зависеть от мнения матери и не выходить замуж за того, кого выберет отец. Угроза нанесения увечий миновала со смертью Кенвуда, как и угроза стать женой монстра. В твоей жизни остались только Келлан, друзья и широкая дорога, направление которой ты вбираешь сама. Опасности нет, Одри. Она миновала. И мы будем убеждать тебя в этом, пока ты не поверишь.

***

Я несусь через лес, набирая скорость. Мне нужно выплеснуть все то, что я насобирал от Одри. Весь негатив, который она выплеснула на меня. Терапия изматывает не только пациента, но зачастую врачу тоже достается немало. Особенно если учитывать то, что Одри для меня не чужой человек.