Пару лет мистер Моффат заседал в парламенте в качестве представителя графства Западный Барсетшир, всецело опираясь на поддержку семейства Де Курси. Разумеется, он принадлежал к партии вигов. Таким образом, Барчестер не только отвернулся от света прежних дней и выдвинул в парламент одного из вигов, но и, больше того, на предстоящие выборы планировал выдвинуть радикала, то есть кандидата, поддерживавшего голосование и всякого рода экономию, – того, кто сумел бы воплотить в жизнь политику Барчестера во всей ее резкой, грубой, тлетворной пагубности.

Кандидатом этим был некто Роджер Скатчерд – крупный железнодорожный подрядчик, уроженец Барчестера, купивший землю в окрестностях города и получивший популярность в графстве за яростную демократическую оппозицию аристократии. Согласно его политической догме, консерваторов следует подвергать критике и высмеивать, а вигов считать мошенниками и презирать.

Сейчас мистер Моффат намеревался посетить замок Курси по делам выборов, а мисс Грешем следовало вернуться туда вместе с тетушкой, чтобы с ним встретиться. Графиня очень хотела, чтобы Фрэнк составил им компанию. Ее грандиозная доктрина относительно женитьбы на деньгах была высказана с должной авторитарностью и встречена без возражений. Теперь леди Де Курси совершила следующий шаг, заявив, что терять время недопустимо: племянник обязан жениться как можно скорее, промедление крайне опасно. Грешемы – разумеется, она имела в виду только мужскую часть семьи – всегда отличались мягкостью, граничащей с глупостью, так что всякое может случиться, тем более что в Грешемсбери постоянно торчит несносная, вульгарная мисс Торн.

Леди Арабелла не смогла стерпеть откровенно враждебного выпада и горячо возразила, что, слава богу, не существует оснований для предположения относительно способности Фрэнка столь легкомысленно опозорить семью.

– Может быть, пока и не существует, – не согласилась с ней графиня, – но когда молодые люди столь разного положения подолгу находятся рядом, трудно представить, какая опасность их может подстерегать. Всем известно, что старый мистер Бейтсон сбежал с гувернанткой, а молодой мистер Эвербири из Тонтона недавно женился на поварихе.

– Но, тетушка, мистер Эвербири постоянно пьян, – возразила Августа, считая необходимым заступиться за брата.

– Ну и что, дорогая? Подобные казусы случаются и всякий раз приводят в ужас.

– Позор! – воскликнула леди Амелия. – Такие люди портят кровь страны и готовят почву для революций.

Конечно, заявление прозвучало высокопарно, но, к сожалению, Августа не могла избавиться от ощущения, что, возможно, в глазах кузины и сама она портит кровь своих будущих детей, поскольку выходит замуж за сына портного. Одно утешало: почву для революции она, слава богу, не готовила.

– Знаешь, Арабелла, не берусь утверждать ничего заранее, но на следующей неделе к нам приедет мисс Данстейбл. Ее папенька в прошлом году скончался и оставил двести тысяч фунтов.

– Да, деньги огромные, – вздохнула леди Арабелла.

– С таким наследством можно покрыть все долги, – добавила графиня.

– Кажется, основатель капитала сделал состояние на какой-то мази, тетушка? – уточнила Августа.

– Вроде того, дорогая. Но деньги сомнений не вызывают.

– Сколько лет этой мисс Данстейбл, Розина? – спросила матушка, встревожившись.

– Полагаю, около тридцати, но не думаю, что это так уж важно.

– Тридцать, – огорченно повторила леди Арабелла. – А какова она внешне? По-моему, Фрэнка интересуют хорошенькие девушки помоложе.

– Но право, тетушка, – вступила в разговор леди Амелия, – теперь, когда достиг возраста мужского благоразумия, кузен наверняка учтет обязательства перед семьей. Мистер Грешем из Грешемсбери должен поддерживать достойный уровень обеспеченности.