– Не сомневаюсь, что спросишь, – заметила Дженис и, уже вставая, добавила, что, как правило, возражает против подобных уловок.

– Мы закончили? – спросил Шанс.

Она ушла, ничего больше не сказав.

Шанс позвонил со своего мобильника прямо из кафе.

– Это не самый подходящий номер, – сказала ему Жаклин Блэкстоун. – Дайте мне пять минут, и я перезвоню.

Его телефон зазвонил через десять.

– Хорошо, – сказал он, – кажется, я кое-что придумал. – В ту ночь, когда он ей позвонил, они поговорили совсем коротко. Шанс упомянул, что у него есть план, но в детали не вдавался и попросил, чтобы она дала ему пару дней. – Вам удобно говорить?

– В смысле сейчас?

– Сейчас, потом, в любое подходящее для вас время.

Некоторое время в трубке было тихо, только что-то пощелкивало фоном, да на заднем плане из радиоприемника звучала музыка.

– Я сейчас на работе, – сказала она. Радио замолкло. – Сегодня вечером в кампусе будет лекция. Я собираюсь пойти. Это на математическом факультете. Один из аспирантов прочтет лекцию «Аксиома выбора». – В трубке опять помолчали. – Может, вы хотите? – Она не закончила свой вопрос.

Судя по ее голосу и по тому, как она сформулировала приглашение, оно далось ей не без труда, Шанс сразу вспомнил о ее уязвимости, а потом об изысканной форме ее руки, сжимавшейся и разжимавшейся на небесно-голубом одеяле, когда он сидел возле нее в мрачной палате, и город был до самого горизонта окутан мглой.

– Боюсь, я не смогу ее оценить, – сказал Шанс не без некоторого сожаления. Он не рассчитывал, что она попросит о встрече. Она ничего не сказала сразу, и Шанс ждал с телефоном у уха. По улице шел поток транспорта. – Недалеко от кампуса, на Шаттак-авеню есть небольшой тайский ресторанчик, – неожиданно сказал он. – Вы его знаете?

Это был странный момент – как расколотый, словно он одновременно говорил и слушал собственные слова.

– Мы могли бы потом там встретиться? – Ее голос стал тихим, почти превратившись в шепот.

– Могли бы.

– В семь?

– В семь.

Разговор закончился.

Шанс заплатил по счету и пошел вниз по Маркет-стрит, эйфория в нем боролась с опасениями; что может быть лучше тайной встречи, чтобы события дня пошли по новому руслу? Он думал о Жаклин и думал о лекции, на которую она его пригласила. «Аксиома выбора». Подходит ситуации, как ничто иное. Чтобы успокоить нервы, он решил навестить свою мебель.

Войдя, он услышал, как Карл говорит по телефону. Старик в темно-коричневом костюме и блестящем желтом галстуке расхаживал между платяным шкафом, относящимся к позднему французскому модернизму, и скульптурным кофейным столиком японского дизайна. Односторонний разговор был невнятным, но оживленным, старик, все еще в бинтах, оттопыривал палец на ноге на манер яркого самодовольного петуха, его свободная рука дирижировала невидимым оркестром. Заметив присутствие Шанса, Карл прервался ровно настолько, чтобы движением все той же руки и мимикой направить посетителя в дальнюю часть здания. Во всяком случае, Шанс решил интерпретировать сложную комбинацию кивков, улыбок и поднимающихся бровей именно так. Мимоходом он подумал, что либо старику вскружил голову восторг от возможного появления в его жизни нового кожаного парнишки, либо он просто под стимуляторами.

Шанс двинулся вглубь магазина. Он задержался у рабочего окошка Ди, но не смог увидеть через него свою мебель. Шум снаружи привел его к задней двери с видом на переулок, где Ди сражался с новым радиатором к «студебеккеру» 1950 года. Модель «Старлайт купе», если быть точнее.

– Что с Карлом? – спросил Шанс, выходя из магазина. – Новый бойфренд?