Почти целыми днями Вася сидела одна в подвале. Радовало, что кроме экрана в комнате были еще и шкафы с книгами, а еще ноутбук без выхода в интернет, к сожалению. Но на нем можно было продолжить редактировать книги Максима. Стараясь не сойти с ума, Василиса отгородилась от реальности, она всем правдами и неправдами убеждала себя в том, что происходящее – часть сюжета книги. Она все отредактирует и выйдет отсюда, вернется к своей скучной, но вменяемой жизни без реального насилия и убийств, будет смотреть какого-нибудь «Ганнибала» и гадать, как же возможно, что образованный эстет сошел с ума и зациклился на убийствах.

Все, что происходит с Василисой сейчас – не реально. Это просто разыгравшееся воображение. Сон. Бред. Фантазия. Когда-нибудь она очнется, и все будет как раньше.

Вася сама не заметила, что смотрит на очередную фотографию с трупом и восхищенно улыбается. Нет, ну правда, в том, как играет свет на одеревеневших мускулах, в том, как стекает кровь по телу – есть своя красота, застывшая навечно. Такая красота куда лучше той, что исчезнет через пару лет. Она гораздо лучше той красоты, которую отберет старость.

***

– Это, мать твою, еще что?! – воскликнула я, сидя одна в номере с планшетом.

Моя несуществующая рука не болела, как это бывает обычно, а горела так, будто ее облили бензином и подожгли, несуществующие пальцы искрились, как бикфордов шнур. От руки все тело начало разогреваться. Медицину я знала, но таких симптомов не припоминала. Казалась, что шелк на мне сейчас расплавится. Включив в ванной ледяную воду, я легла в нее.

Что это со мной творится? В голове замелькали картинки о жизни с Семеновым вперемешку с воспоминаниями ловли и казни дичи. В какой-то момент я закрыла глаза и попала в кромешную тьму. Ощущения были странные, все происходило на уровне подсознания. Тень мучительно рожает очередного ребенка, а я радуюсь, нет не удачным родам тени, а новой охоте.

Очнувшись в ледяной воде от того, что тело начало трясти от переохлаждения, я спустила воду и принялась отогреваться под теплой струей, льющейся из крана.

«Похоже, Гала, крыша твоя теряет фундамент, раз ты уже путешествуешь по своему бессознательному», – подумала я, вылезая из ванной и надевая халат.

***

Максим был на выездной съемке. Сегодня проходил показ новой коллекции очередного молодого модного дизайнера. Анорексичного типа девушки вышагивали в нелепых платьях. Глядя на все это, Максу захотелось выкинуть фотоаппарат в мусорку и больше никогда не заниматься съемками, но в этот момент в голову пришли приятные воспоминания о первом настоящем произведении искусства. Тогда тоже был показ коллекции, только одежда представлялась в стили милитари, и моделями выступали брутальные мужчины. Когда он увидел одного из манекенщиков, что-то в голове Максима щелкнуло, и он понял, что этот мужчина прямо копия святого Эразма с картины Пуссена.

В этот момент фотограф понял, что нужно спасти этого человека от жуткой современности и сделать его частью мира искусства, увековечить на своем снимке. Сам не понял как, он предложил ему индивидуальную фотосессию через неделю. Ваня согласился.

Всю эту неделю Макс готовился. Изучал, как человека обездвижить, чтобы не испортить вид. Закупил ткань, лебедку, сам смастерил скамью, на которой планировал устроить своего Эразма. Потом искал место, где бы его не потревожили. К началу фотосъемки все было готово. Он спланировал, как и куда доставить свою модель. Решил взять на права Ивана каршеринг. Сейчас их везде полно, и машины эти не привлекают к себе внимания. Вот он плюс больших городов. Камеры, конечно, напрягают, но это не беда, в квартале, который он выбрал для своего шедевра, их мало. К тому же искать мужчину в темной куртке с капюшоном в многомиллионном городе можно вечно. И все пути отхода он уже тоже продумал. Оставалось дождаться Ивана…