Да, это ужасно, и об этом нельзя не думать, каждый обязан думать о смерти – вернее, о бессмертии, – чтобы жить и творить.

Возможно, для доказательства бессмертия лучший метод – моральный. Может быть, здесь не нужна логика ученого, а нужно пророчество, вдохновение тех пророков, которые скитались в милотях и козьих кожах и которых весь мир не был достоин (Евр. 11, 37–38), в чьих речах – сила духа, которая уже достаточно доказывает вечное бессмертие; но поскольку вы хотите доказательств из области чистого знания, – я уступаю.

Я не хочу поймать вас в ловушку. Вы собрались здесь не затем, чтобы слушать проповедь, и если бы я преподнес вам это неожиданно, то меня можно бы было обвинить в том, что я как будто устроил для вас западню. Я не желал бы заслужить такого упрека. Я думаю, что в самом деле многие из моих слушателей не пожелали бы прийти сюда, если бы им предложили присутствовать на проповеди. Спешу вас успокоить на этот счет, объяснив, в каком смысле мне придется говорить здесь о бессмертии и из какого источника я буду черпать для этого доказательства.

Я хочу говорить как естественник и свободный философ и предупреждаю, что я буду просто референтом, докладывающим выводы Сабатье, Джемми, Шиллера и др.

Не думайте, что я надеюсь бесспорно убедить всех в догмате бессмертия. Нет. Задача моя скромнее: я хочу добиться признания того, что мы не имеем права его отрицать. Единственное мое намерение – и оно вполне законно – это исследовать, действительно ли идея личного бессмертия встречает противоречие в научных данных; действительно ли современные успехи знания все глубже и глубже роют неизбежную могилу для человеческого существа, и действительно ли только наивным и невежественным людям свойственно верить, что вне этого земного существования может быть другое и что телесная смерть вовсе не влечет за собою неизбежного умирания личности.

Тем, кто предполагает, что приобретение человеческих знаний разрушило учение о бессмертии, я нахожу нужным заметить, что таким образом намереваясь опираться на науку, выражая якобы научное мнение, они оскорбляют науку. Они говорят: «Наука не позволяет верить в бессмертие. Наука доказывает, что все умирает, все разлагается на свои основные части, ничто не вечно. Наука отрицает возможность бессмертия. Последнее несовместимо с научными данными».

По словам Сабатье: «Наука не опровергает бессмертия; у нее нет возможности ни опровергнуть его, ни доказать. Бессмертие – это такой вопрос, который только еще входит в область науки, поэтому и не может быть доказан научным способом». Я утверждаю, что наука движется к признанию бессмертного духа, но когда она к этому придет – не знаю.

Уже с древних времен мыслящее человечество пыталось решить вопрос о том, бессмертен ли человек, будет ли он существовать как сознательная личность после видимой телесной смерти или его душа – миф, нечто, реально не существующее; и в решении этого вопроса наметилось два противоположных направления. Одно исходило из уверенности в том, что человек имеет особое начало – дух, – которое не только отличает его от всего остального живого мира (количественное соотношение), но и возвышает над ним (качественное соотношение). Дух этот не подлежит разрушению, так как и по смерти тела он сохраняет самостоятельное существование; он вечен, как вечен его Творец.

Другое направление имело в своем основании совершенно противоположную мысль, а именно – что человек только количественно, но не качественно отличается от других живых существ; что в нем нет никакого Божественного начала; что он представляет собой соединение материальных элементов, которые разрушаются со смертью организма; что нет никакой другой жизни, кроме земной, поэтому людей должно призывать не к воздержанию, не к совершенству, а к тому, чтобы максимально пользоваться всеми земными благами без всяких забот о завтрашнем дне. Будем есть и пить, потому что утром мы умрем (1 Кор. 15, 32).