– Победителю что положено?

– Дед, я же сказал, играем на лавандос – на деньги, значит. Правда, деньги небольшие. Тут главное – интерес.

– Не пойму я, Павел… А деньги кто даёт?

– Да никто. Все участники сбрасываются. Кто победит – забирает всё. Вот я и хочу усложнить, в следующий раз дам им карты, а там все названия старые, пусть пацаны попотеют, пока сообразят, что к чему. А время-то для поиска ограничено. Если не найдут – все бабки мои. Но тут, дед, дело не в бабках, а в интересе. Понимаешь, кто – кого.

– Понял, будет сделано, если конечно, бабками с дедкой поделишься.

И дед с внуком примирительно рассмеялись.

В ночной тишине раздался резкий сигнал автомобиля.

– Ну, вот дед, я и не заметил, как время пролетело. Мне пора.

Павел встал, прошёл в кухню, отодвинул тканые половицы на полу, поднял крышку подвала и по короткой лестнице спустился вниз. Через мгновение вынырнул оттуда с саквояжем, в каких хранят инструмент. Проходя мимо деда, обнял его:

– Пожелай, партизан, удачи внуку.

– На доброе дело или на худое? – строго спросил дед.

– На правое дело, дед! – широко улыбнулся Павел и глаза его блеснули озорным огоньком.

– А на что тебе саквояж с инструментом? Поезд свой под откос пускать?

– Валерке обещал, он ремонт затеял. Ты ложись, дед, поспи. Вернусь – поедем в твои Лаки.

Павел забрался в огромный джип на переднее сиденье. Сзади сидели ещё два его товарища. Автомобиль тихо тронулся. Через десять минут они уже были в городе. Подъехав к одному из домов за высоким забором, водитель с пульта открыл ворота, и автомобиль бесшумно с горки скатился во двор. Здесь же весь экипаж пересел в старенькие «Жигули». Проехав несколько десятков метров, оказались на противоположной стороне участка. Их уже ждали. Человек открыл ворота, и таинственный двор за высоким забором выпустил в ночную тишину неприметный автомобиль. Недалеко от городской автостоянки машина снова остановилась. Из неё вышел пассажир, метнулся в темноту и исчез. Спустя несколько минут появился, в его руках белел автомобильный номер. Присев на корточки возле машины, парень мастерски скрутил родной номер и повесил новый. Автомобиль проехал через безлюдный центр и свернул на улицу Карла Либкнехта. Проехав мимо художественного музея, юркнул напротив – под арку, в дворик старого двухэтажного жилого дома № 36, первые этажи которого практически все переоборудованы под офисы. В ночное время здесь была тишь и благодать – ни одного свидетеля. Все пассажиры, одетые в балаклавы, бесшумно покинули автомобиль. Водитель остался ждать.

Телефон зазвенел неожиданно громко в этот утренний час. Девушка с закрытыми глазами нащупала брошенную возле кровати трубку.

– Привет, Софи! – услышала она голос Германа.

София сладко потянулась и взглянула на противоположную стену, где висели часы. Было только начало восьмого. «Хорошо, что не в пять утра позвонил», – подумала она. София помнила, как несколько лет назад ей «повезло» попасть в австрийский госпиталь на операцию со связками, разорванными после неудачного катания в Альпах на горных лыжах. Санитары приходили в палату умывать и переодевать больных, когда они ещё спали сладким сном, а в окна ярко светили звёзды. Её тогда разрывало от противоречивых чувств: с одной стороны, она была несказанно благодарна за стерильную постель и ежеутренне свежую рубашку, однако ей хотелось от злости укусить санитара, который, тактично разбудив, принимался обмывать её, практически спящую.

– Привет, Герман! Как спалось на новом месте?

– Спалось отлично, как дома. Ты не обиделась за вчерашнее? Не бросишь меня одного в чужой стране?