– Может, инсценируем мою смерть в ДТП? Как раз сегодня удачный момент. Поскорбит пару недель и успокоится.

Она возмущенно округлила глаза и не сразу подобрала слова. Воздуха перестало хватать от нелепости его предложения.

– Ты придурок? У нас уговор. Хватит придумывать ересь. Исполняй свои обязательства.

Девушка отвернулась к боковому окну. Парень, наоборот, к ней повернулся и хмыкнул.

– Как прикажете. А эти полчаса тоже считаются? Или только полноценные свидания?

– Считаются, – пробурчала она и приспустила стекло, чтобы впустить свежий воздух.

Быстро мелькающие огни города мозолили глаза. Блестело все вокруг: небо, дома, асфальт. И даже люди в светоотражающих жилетах. Собака на поводке у магазина противно тявкала. Машины с гулом проносились мимо. Брызги врезались в борт автомобиля. Ответная слякоть летела из-под колес на соседние полосы.

– Кстати, ты еще ни одной просьбой не воспользовался, – осторожный взгляд косился на него сбоку.

– Я коплю, – Зайкин снова отвернулся к дороге. – Если сегодня считать, то уже двенадцать набралось.

– Готовишь что-то великое?

– Не знаю пока. А обнимашки считаются интимом?

Улыбчивый взгляд снова ее обезоружил.

– Считаются.

– Хм, как-то не логично. Мы ведь обнимаемся не только с теми, с кем спим.

– Хорошо, не считаются, – привычное закатывание глаз помогало справиться с нарастающим бешенством.

– Отлично. Тогда я хочу двенадцать обнимашек с тобой. В любой момент, когда попрошу, и ты не смеешь мне отказать, – сверкнул самодовольный оскал.

Карина перестала удивляться примитивности его желаний, но уловила собственное разочарование, легкое и колкое: «Неужели ему больше ничего от меня не нужно?». Хотя сама настояла на условии «без интима», но даже так хотелось ему быть более полезной, чем просто куклой для объятий. Он и за секрет о вебкаме попросил лишь поцелуй. Теперь она не сомневалась, то была символическая плата.

Они приехали к ее дому. Девушка уже схватилась за ручку дверцы, но Зайкин остановил ее.

– Исключительно как фиктивный парень твоей сестры спрашиваю, почти семья все-таки, – пальцы постучали по рулю, лицо склонилось, внимание в покрасневших глазах притаилось. – Зачем ты с ним поцеловалась?

Легкое торжество пощекотало душу. Ухмылка залезла на левую щеку, ближнюю к нему. Но встречный вопрос вылетел непроизвольно:

– А ты с Линой зачем?

Он выдохнул и полез назад, где валялся пакет с чем-то круглым. Карина обернулась и увидела волейбольный мяч, потрепанный, грязный, в пыли и царапинах, зато с маркерным росчерком.

– Это для Варда, – улыбнулся Зайкин, демонстрируя подарок на ладони. – С автографом и приглашением от его кумира. Популярный итальянский волейболист русского происхождения, Иван Зайцев. Лина с ним знакома через жену, тоже модель. Я попросил об услуге. У него ведь в понедельник день рождения.

Она фыркнула.

– Ты куда продажнее меня.

Парень хохотнул и отбросил мяч на сиденье.

– Мир такой. Каждый платит, чем может.

– Я вот с Труновым из жалости поцеловалась. В армию уходит.

– Альтруистка, – засмеялся Зайкин.

Скрипнула дверь подъезда. Оба переметнули туда взгляды. Грузный мужчина вышел погулять с мелкой шавкой. Девушка мялась, не выходила, но и спросить о главном не решалась еще минуту.

– Что у вас за история? Ты обещал рассказать и не рассказал.

Она боялась поднимать на него глаза, ревнивые и пугливые. Парень тоже отвернулся.

– Знаю. Обещал, расскажу. Когда буду готов. Пока не спрашивай о ней, пожалуйста. Это просьба. Вместо одной из обнимашек.

Карина стиснула челюсти. Неудовлетворенное любопытство чесалось, но она умела терпеть. Только терпение ее и спасало. Ведь все со временем проходило. Всегда и все. И интерес к Зайкину тоже должен был пройти сам собой. «И его ко мне», – очередная тягостная мысль застопорила сознание.