И остался со мной в ночи, когда в замке были призраки.

Что мне делать с этим мужчиной? Только рисовать для него. Рисовать так, чтобы горечь и бессилие, прятавшиеся в его глазах, теряли над ним власть.

— Я показал вам это, чтобы предостеречь от излишнего любопытства, — спокойно заметил Ричард Шанрасс. — Нам с вами предстоит долго жить вместе в замке.

— Я помню. В условиях договора сказано: пока не зацветет лиловый вереск, — отозвалась я. — И разорвать соглашение не получится.

— Иначе, думаю, вы бы бежали отсюда без оглядки, — закончил хозяин замка. — Только вчера вы, боюсь, совсем меня не услышали. Вы не сможете покинуть земли моего рода, Агата. Не сможете именно из-за этого прописанного условия про цветение сиреневого вереска.

Он сжал ладонь, в ней заклубилась тьма.

— До проклятья родовая магия, что бежит в крови, питала эти земли. И да, сиреневый вереск, или, как его называет народ, маральник цвел по всем склонам. И целебные настойки из лепестков лилового вереска славились на всю империю.

Ричард с большим усилием уничтожил сгусток тьмы в ладонях, буквально впитал его в себя.

— Вы хотите сказать, что маральник не зацветет?

— Да, Агата. По крайней мере, пока я не избавлюсь от проклятья.

— И как же его снять? — не утерпела я, все еще с трудом осознавая, что именно услышала.

Он усмехнулся, но как-то зло и холодно. Черты лица сразу заострились, взгляд стал иным, налился сиреневой тьмой.

— Никак. Неужели вы думаете, что останься у меня хоть малая надежда, я бы ей не воспользовался? Поверьте, уже опробованы все возможные способы и средства, но проклятье не исчезнет. Я не желаю, чтобы вы расспрашивали о нем меня или кого-то из моих людей. И не дайте небеса попытались помочь его снять!

— Но…

— Я. Не. Желаю, — отрезал Ричард так, что в его глазах вдруг вспыхнуло пламя, а под нашими ногами взметнулся пепел от невиданного ветра.

Мне ведь должно быть страшно. Должно. Но как бояться того, кто защищал от призраков? И судя по подслушанному утром разговору, не сводил с меня глаз всю ночь?

Наверное, я ненормальная. Страх, может, и был, таился где-то глубоко внутри, но бежать не хотелось. Хотелось освободить Ричарда от зла.

— Я понимаю, мой дед не имел никакого права решать вашу судьбу, отправлять к проклятому… магу, тем самым лишив выбора и возможности покинуть мои земли, — словно ничего до этого и не случилось, сказал хозяин Шанрассхолла.

— По сути, он забрал у меня то, чего я никогда не имела, илар Шанрасс. Свободу.

— Ричард, — поправил он. — Злитесь на него за этот обман? Если что, призову и можете снова покидать в деда, чем желаете.

Сдается, от подобного предложения у меня покраснели не только щеки, но даже кончики ушей.

Ричард усмехнулся, но я сдержалась и в этот раз повела себя, как достойная воспитанная илара — промолчала. Придется найти силы и смириться со случившимся, хотя это будет не так уж и просто.

— Вы можете выбрать в замке любые понравившиеся вам покои. Если понадобится одежда, какие-то вещи… стоит просто сказать об этом Мелиссе.

— Да ваш… дед постарался, — вздохнула я, вспомнив неразобранные сундуки.

— Это верно. Кисть, краски, бумага? Что-то из этого нужно? — деловито поинтересовался Ричард, поглядывая на меня.

— Да! — загорелась я энтузиазмом.

— Тогда жду список, Агата.

Я чуть помялась, но все же спросила:

— У вас будут пожелания? Что именно вы хотите видеть на рисунках?

Ричард неопределенно пожал плечами, давая понять, что оставляет выбор за мной.

— Вы не покажете мне свои работы, Агата? Чем-то же они так зацепили моего деда, что он даже провернул авантюру с воплощением.