Страдаем, граждане, успокойтесь…

И за вас несем чудовищную ответственность. И перед совестью, и перед собственной гордостью, и перед законом.

А теперь вспомним Задорнова. Набрали в грудь воздуха. Готовы?

Все это стоит пятьдесят рублей.

Правда, как говорится, всегда звучит по-дебильному, и это именно она.

(с) “Полицейский с Рублевки”

Во время осмотра пациента распахивается дверь, на пороге стоит качающийся по неведомой, но угадываемой причине лохматый асоциальный мужик:

– Ар-р-рмине где?!!

Невролог медленно опускает молоток на голову притихшего на кушетке полуголого пациента, таращится на ноги вошедшего: ноги босы, окровавлены и грязны, весь вид напоминает кого-то, только что сошедшего с распятия и пришедшего после этого в наш город. Пешком.

– Что, простите?

– Ар-рминэ-э… Где Ар-рминэ?!!

– Знаете, это кабинет невролога, вы бы ушли отсюда, пожалуйста… Думаю, что хирург ваш уже далеко, наверное, у финской границы… Но попытайте счастья в регистратуре.

«Контакт с пациентом резко затруднен вследствие ажитации, интеллектуально-мнестического снижения. Пациент босиком передвигается по второму этажу поликлиники, заходя в рандомные кабинеты и требуя «своего» хирурга, асептические повязки сорваны, ноги грязны, покрыты кровью. Попытка осмотра предпринята неврологом в процессе перевязки пациента в кабинете счастливо найденного хирурга. От контакта с медицинским персоналом пациент отказался в грубой форме, используя матерные слова в изобилии. Удалось выяснить, что пациент в течение тридцати лет употребляет алкоголь ежедневно, со слов, минимум пять литров пива в сутки, отказываться от пагубной привычки не собирается, ибо «со здоровьем все в порядке». На прием к хирургу сам бы не пошел, «лучший друг посоветовал». Со слов хирурга, пациент является зимой босым на прием (с целью перевязки) в третий раз, указано и на то, что несколько ногтевых пластин с нижних конечностей больным были вырваны самостоятельно, в домашних условиях и без видимых причин, объяснить свои действия по удалению ногтей мужчина не смог. Выяснено, что пациент наблюдается у психиатра, однако уточнить этот момент не представилось возможным, пациент впал в ярость: «Психиатр еб*нько, и пошел он нах*й, и вы тоже пошли нах*й!».

Не-а, не пошли. Помощь оказали.

– Я пришел к вам от ортопеда.

– Как интересно, – листает запись коллеги. – «Невропатия левой ноги». Вкуснятина.

Интересно, а если я послала бы пациентку обратно, но с припиской: «артроз правой руки», как думаете, это прокатило бы? Или сразу в “скорую” звонить стоило с «инсультом головы»? Сразу почему-то вспомнились гости из Африки, одногруппники мои, с диагнозом на цикле травматологии: «Перелом правой ноги».

– Доктор, вы были правы, у меня не миозит, а ковид.

– Ну, блин, конечно, легко ж спутать-то.

– Верно ли я поняла: вас по скорой госпитализировали в стационар, потому что «вы пили и перестали ходить», там сделали Д-димер, он семьсот, у вас отекли и покраснели ноги, раздуло правую, анемия с гемоглобином семьдесят, и вас выписали в тот же день домой лечить анемию «неясного генеза», а к терапевту вы обращались три месяца назад?

– Да.

– Ок.

– Скажите моему сыну, чтоб он не курил эти электронные…

– Я могу только лещей выдать. Сын-то ваш.

– Выдайте, пожалуйста, лещей, Анастасия Николаевна!!! Запугайте его!

– Бу!

Невролог в десять вечера приходит к заведующей, кладет на заваленный картами стол новую их стопку:

– Оксана Валерьевна, вот вам еще семь карт с врачебными комиссиями и больничными листами.

– Уйдите… пожалуйста…

– Нет.

– Это пить, это есть, это колоть. Это нельзя. Это совсем нельзя. Что-то пойдет не по плану, я вас найду и накажу.