– Я ее вижу, ранее она никогда не проявлялась, а теперь сияет ярче светового шара и даже больше, – гаденько прищурил взгляд.

– О, так вот оно что. А у тебя случайно нет скрывающего амулета, мне на день не больше.

– О боги, – страдальчески закатывает он глаза. – Куда ты опять вляпалась?

– Почему сразу вляпалась, это вообще не моя вина, не твое дело и… я вообще выпить пришла.

– Держи несчастье, – и протягивает мне кружку со смесью гномьего самогона с орчим снадобьем. Убийственная вещь, вырубает человечность после третьего: «Еще!», а мне с моей удивительной силой воли, необходимо минимум три пляшки. – Говори.

– Грэгор, я шла суда, чтоб напиться, а не плакаться в сорочку и посвящать знакомых в свои проблемы.

– Тогда тебе не известно понятие «напиться». Не мямли, ты знаешь мои возможности, да к тому же, я у тебя в долгу, – рассказать, не рассказать? – Ну!

– Черт с тобой, только нас пологом тишины накрою… – испытующий взгляд мне ответ. – «Маленуар» Грэгор, «Ма-ле-ну-ар», красиво звучит, правда?

– Что? – тихий вопрос и тишина. Ну, прямо разочаровал, я-то ожидала как минимум воспоминания всего родного «особого» диалекта. – Кто? – наконец просипел он.

– Моя мать, – спокойно отвечаю я. Периферийным зрением, отмечаю любопытные рожи посетителей, заинтересовавшихся в странно-окаменевшей фигуре владельца таверны.

– Кто? – ну вот снова. Через минуту, совсем неожиданное: – Аллисия ты прелесть, – хватается за голову друг, сверля меня круглыми очами.

– Забавный поворот, и…

– Сколько? – тяжело спрашивает он.

– Месяц, – спокойно отвечаю я, отпивая бодрящего напитка.

– На какой ты стадии?

Начинаю загибать пальцы:

– Успела уже прочувствовать все прелести беспокойного сна, три дня назад весь день харкала кровью, были магические всплески, то хочу зажечь спичку, а выходит огненный шторм, то наоборот желаю зажечь боевой пульсар, а выскакивает уголек. Дальше краше, однажды словила себя на пятичасовом осмотре одной точки не в самом удобном положении, и отказалась напрочь от завтраков, а там по мелочи, – махнув рукой, отпиваю еще глоток.

– … – полукровка тихо сел на стульчик и впился в меня злым взглядом, он всегда так делал, когда погружался в глубокую думу.

– Проклятье, жди здесь, – не успела я возмутится мелочной, но наглости, как он уже возвращается, что-то сжимая в руке.

– Вот, надень, – протягивает мне браслет с тонкой цепочкой, явно не такой хрупкой, как кажется и серебряным не ограненным маленьким камушком на ней. – Когда я что-то узнаю, камень накалится и засветится, просто сожми его и окажешься у входа в таверну, – на мой протестующий взгляд, ответил коротко:

– Я многим тебе обязан и в стороне не останусь.

– Твое право. Грэгор, ты не хуже меня знаешь об этом проклятии, и что бы что-то найти… – согласилась я, разрешая застегнуть браслет.

– Придется постараться…

– Грэгор, я знаю и не хочу, чтобы ты рисковал больше чем нужно, у тебя семья. Не заставляй меня жалеть в оказанной тебе помощи, – дождавшись кивка, продолжила: – У моей матери крысы повсюду и с ними невозможно договорится, каждый присягнул душой и каждый, увидит ложь или скрытый замысел. Поскольку ты не отступишься, я поставлю тебе блок, ври сколько влезет, но в меру. Узнать правду сможем только я и твоя жена. И не смотри так… Грэгор, я сотру тебе память об этом, чем бы ни закончились поиски. Тебе повезло, что я не в состоянии применять в ближайшее время магическое воздействие на волю.

– Я понимаю, действуй, – заключает он. Подвожу руку к его голове, шепчу пару древних слов… готово. – Как ты себя чувствуешь сейчас?

– Пока все нормализовалось, только аура как ты заметил, проявилась, – и не суть, что сие вовсе не аура.