На его благо их путь занял совсем немного времени, и разозленная Малгина не успела спустить всех собак на скромную персону секретаря. А вот его коллегам повезло гораздо меньше, ибо с каждой лишней минутой, поведенной графиней вне Стрелец, она кричала все громче и громче.

Нет. Ведъма не была скандалисткой. Во всяком случае, сама таковой себя не считала, однако опыт, полученный в знатном обществе, научил ее ругаться самым что ни на есть изысканным образом. С завываниями, охами, заламыванием рук и потерей сознания. «У меня давление!», «Вы сводите меня в могилу!», «Я не могу дышать!» – графиня то и дело хваталась за сердце и поносила нерасторопных служащих. Казалось, будто бы еще мгновение и ослабленная душа ее неминуемо покинет бренное тело.

Оттого поразительно было, что выступление это закончилось так же быстро, как и началось, с касанием ноги Ведъмы пола в кабинете Стрелец и хлопком тяжелой деревянной двери за ее спиной.

Оказавшись в помещении, Малгина поправила юбку и без приглашения уселась в удобное, кожаное кресло, стоящее напротив рабочего стола. Возле широкого окна перед ней устроилась знакомая графине представительница магнатов. Младшая из сестер дома Стрелец – Виктория Лаврентьевна – была сверстницей Ведъмы и страшной негодяйкой, отличающейся между тем невероятным желанием выслужиться перед своим отцом. Таким поведением она, вероятно, намеревалась добиться для себя большего куска в наследуемом бизнесе, однако графиня находила ее попытки убогими. Хорошо знакомые исследовательнице старшие родственники Виктории: Елизавета и Лазарь, едва ли отдали бы младшей свое место под Луной.

– Софья Павловна, позволите, я буду обращаться к вам именно так, чувствуйте себя комфортно.

– Была бы рада, если бы ваши представители имели хоть каплю уважения к моей скромной персоне.

– О! – Виктория поднялась. – Я слышала ваши вопли в коридоре, не переживайте. Однако и вы, как мне сообщили, не предоставили никаких документов моему человеку.

– А должна была? После его наглой формулировки о требовании?

– Ох, ну раз так, – Стрелец расплылась в улыбке. – Я сделаю ему выговор, не переживайте.

Речь магнаткой дочери сквозила таким лицемерием, что Малгиной захотелось провалиться под землю, лишь бы не смотреть более на это омерзительное исследовательнице лицо.

– Желаете чего-нибудь?

Стрелец подошла к бару внутри своего кабинета. Это избыточное франтовство казалось Ведъме неуместным, однако семья Виктории испытывала известную тягу к элитарности. О чем, впрочем, свидетельствовал и декор самого́ кабинета, сквозивший давящим нагромождением роскоши.

– Нет, предпочитаю сохранять ум в трезвости.

– Что ж, – Виктория усмехнулась, – как пожелаете, а я выпью виски.

Стрелец явно видела, что заставляет Малгину чувствовать себя некомфортно, однако то ей было только на руку.

– Вы хотели видеть меня.

– Да, Софья Павловна, очень жаждала и надеюсь, вы понимаете почему.

– Вполне.

– Великолепно, – Стрелец кинула в стакан пару кубиков льда, – ведь не думаю, что кому—либо из нас хотелось бы повторения случившийся с вами неприятности.

Виктория провела поперек собственной шеи, неотрывно глядя в глаза Ведъме. От этого жеста графиня вздрогнула и поправила высокий ворот своей водолазки. Она давно не носила одежд с вырезом.

– Чего вы хотите от меня?

– Ох, и сама не знаю. Видите ли, я только с утра получила известие о том, что экспедиция – дело рук Луки, а вы едва ли свободнее рабов, работающих в поезде.

Стрелец подошла к просторному окну, рассматривая пейзаж. Тюрьма для червивых была компактной, и, несмотря на множество заключенных, помещалась на отдельном каменистом острове.