- Так… - Сева наклоняет голову к плечу, - во-первых, почему снова на «Вы»?

- Это не принципиально, - отмахиваюсь.

- По-моему, даже очень, - он усмехается, и моё возбуждение разгорается лишь ярче.

- А по-моему, это не смешно.

- Во-вторых, каким образом я тебя запер? Ты можешь выйти из квартиры сейчас, могла и до этого.

- Нет, не могла.

Сева вопросительно приподнимает брови и молчит. Не знаю, какого приёма он ожидал, но явно не думал, что я начну с обвинений. Вот такая благодарность спасителю от потерпевшего. И пусть никто не смеет говорить, что у меня стокгольмский синдром.

- Да, дверь открывается, - киваю я, - а вот лифт вызвать не могу. Там нет кнопки, - яростным обвинительным шёпотом заканчиваю.

Хозяин дома делает глубокий вдох и кивает в сторону выхода.

- Пошли, - видя мою нерешительность повторят: - Пошли-пошли, кое-что покажу.

Через несколько секунд мне уже стыдно.

- Вот замок, вот кнопка вызова, она просто внутри квартиры, а не снаружи, так как это приватные апартаменты и других на этом этаже нет, лифт также индивидуальный. Нажимаешь вот сюда, давай жми…

Я всё ещё не двигаюсь.

- Ну жми давай… давай-давай.

Взгляд Севы темнеет. Ему определённо весело.

- Не стесняйся, Бэмби.

Я возмущённо вздыхаю и делаю, как он просит. Всеволод, распахивает дверь, и мы оба смотрим, как разъезжаются створки лифта.

- Вот так… можно зайти внутрь и спуститься… Правда, обратно уже не попадёшь, - он окидывает меня взглядом с ног до головы, - у тебя ключа нет и карты.

На этаже гаснут светодиоды, работающие от датчиков движения, потому что мы замерли. Тёмный мраморный холл мрачнеет, но за панорамным окном разгорается «золотой час». Солнце косыми лучами врывается внутрь, добавляя тепла и света.

Тяжело сглатываю, а когда дверцы лифта сходятся, оборачиваюсь. Всеволод стоит в дверях, подпирая косяк плечом. За весельем на его лице я вижу усталость, он ведь, наверное, совсем не выспался. Ушёл до полудня, до этого полночи возился со мной. След от удара на припухшей губе виден довольно отчётливо, а ещё справа снизу на челюсти проступает синяк. Ох, ему же досталось из-за меня. А теперь ещё и выносить эти странные истерики вынужден.

Что за ерунда поселилась в голове? Почему я на него кидаюсь с обвинениями, а не благодарю?

- Вернёмся? – взмахом руки он приглашает обратно в квартиру и ждёт моей реакции.

Конечно, я возвращаюсь. А куда мне деваться?

- Пошли поужинаем. Я жутко голоден. Ты подруге звонила?

Он, видимо, не собирается акцентировать внимание на моих бреднях, ну и на том спасибо.

- Она не отвечает. Я не знаю, почему. Может, мне стоит ещё раз к ней съездить?

- То есть фактически тебе некуда идти? – вопрос в лоб заставляет меня покраснеть.

- Я найду, где переночевать, если ты об этом.

Моё «ты» к Всеволоду звучит странно даже для собственных ушей. Особенно когда он одет по деловому, «тыкать» ему как-то ещё более некомфортно.

- Можешь, оставаться здесь, - он усмехается, - мне ты совсем не помешаешь.

- Это неправильно.

- А что правильно, Арина? Шататься по чужим квартирам или принять помощь, когда её предлагают?

Жму плечами. Ответ очевиден, я бы так не колебалась, если бы Всеволод не был Всеволодом: привлекательным мужчиной, к которому меня по странному стечению обстоятельств тянет. Между нами проскочила искра, она и до сих пор тут: мечется от него ко мне и обратно, ищет, где бы полыхнуть. И меня это пугает. Боюсь, не выдержу вспышки.

Интересно, он тоже это чувствует?

Впервые с момента его прихода смотрю ему прямо в глаза: долго и пристально.

Чувствует…

Может, я и наивная девочка, но влечение, плескающееся у него в глазах жидким серебром, перепутать невозможно.