И вдруг Томас встал как вкопанный. Его лицо перекосило от ужаса, а глаза забегали по сторонам. Казалось, он и сам готов сбежать. Элизу захлестнуло раздражение. Неужели этот глупец не понимает, что они рискуют жизнью, пытаясь ему помочь? Если бы вместо нее отправился Джек, он бы сумел вправить мозги этому перетрусившему немцу. Неужели Томас решил, что они собираются его убить? Элиза грубо толкнула парня в спину, и они пошли дальше.

Тихие шаги в ночной темноте. Элиза шла, стараясь ни о чем не думать.

Через какое-то время они достигли Ла-Рок-Гажак, средневековой деревушки, притулившейся под известковыми скалами, на самом берегу реки Дордонь. Здесь тоже было тихо. Поскольку деревня находилась между скалами и рекой, обойти ее не представлялось возможным. Они двинулись по спящей главной улице, стараясь держаться в тени. Не пройдя и двух десятков шагов, Элиза заметила впереди три качающихся силуэта. Кто-то шел им навстречу.

– Прижимаемся к стене, – прошипел Виктор. – Немецкие солдаты.

Те шли, болтая и смеясь, но потом один стал озабоченно чесать в затылке, всматриваясь в темноту. Комендантский час начался уже давным-давно, хотя солдат это не касалось.

– Эй! – крикнул солдат. – Кто там ходит?

По голосу его Элиза поняла, что он пьян.

Ситуация вовсе не была безвыходной. Нужно поскорее убраться с узкой главной улицы, тянущейся вдоль реки, а затем бежать по верхним улицам до конца деревни. Но как туда выберешься? Дома стояли впритык, через дворы не пробежишь.

Томас заскулил, явно опасаясь, что его сейчас застрелят на месте.

– Тише ты, – прошипела ему Элиза.

Она попятилась назад, указав на боковую улочку, оставшуюся за спиной.

– Halt! – раздалось спереди. – Nicht bewegen! Halt![20]

Они прижались спинами к стене. Виктор схватил Элизу за руку. Она потащила за собой Томаса. Они вывернули на темную, мощенную камнем улочку, чьи дома жались друг к другу под нависающими скалами. Улочка шла вверх. Поскорее бы подняться и выбраться за пределы деревни. Вскоре раздался выстрел. Виктор и Элиза побежали вверх по склону, Томас за ними. Элиза не знала дороги и целиком полагалась на Виктора. Где-то на полпути он свернул на другую улочку. Элиза – следом. Виктор поворачивал то влево, то вправо, прекрасно ориентируясь в темноте. Вскоре он остановился и, тяжело дыша, втащил Элизу в нишу, вырубленную в каменной стене.

– Черт побери, а где Томас? – спросила Элиза, озираясь по сторонам.

– Я думал, он бежит за нами.

Послышался второй выстрел. Затем крик, больше похожий на вопль. И снова выстрел.

– Боже мой! – прошептала Элиза. – Неужели он решил себя выдать? – Ее сердце билось на пределе. – Это было… Думаешь, он мертв?

– Почти уверен, – угрюмо ответил Виктор. – Он же не в форме. Солдатам и в голову не пришло, что он немец. Кого они ожидали увидеть? Само собой, партизана, решившего нарушить комендантский час. Всякий бегущий для них партизан.

– А если его не убили? Что, если он расскажет солдатам про нас?

– Говори потише. Нет, Элиза, он мертв.

– Но полной уверенности нет. Вдруг он им что-то крикнул по-немецки, а выстрелы были всего лишь предупреждением?

– Мы бы услышали слова. А так мы слышали крик. Точнее, вопль в промежутке между двумя выстрелами. Говорю тебе, он мертв. Забудь ты про этого Томаса.

– Как ты думаешь, они видели, что нас трое?

В этот момент по камням нижних улочек застучали сапоги.

– Идем дальше, – прошептал Виктор. – Я знаю, куда идти. Будем надеяться, что они этого не знают.

Он потащил Элизу по совсем узкому переулку, ведущему к подножию скалы. В самом конце она оступилась и упала. Камешки, задетые ее коленями, шумно покатились вниз по переулку. Сердце Элизы тревожно заколотилось.