А потом я услышала его голос.

– Подойди.

Он меня нашел.

Мне не нравилось сталкиваться с солдатами. Едва заслышав стук копыт, я вытащила из-под облучка припрятанный нож.

Из-за поворота показались четыре всадника. Завидев мою телегу, они замедлились. А я надеялась, что проедут мимо. Солдаты слишком непредсказуемы. Я старалась держаться небольших, старых дорог, чтобы не попасться им под руку. А вот одинокие солдаты, шатающиеся по глуши далеко от своих батальонов, более предсказуемы. А еще почти всегда опасны.

Всадники рысцой подъехали к телеге и остановились чуть впереди. На всех четверых – буденовки с вышитыми красными звездами. По крайней мере, они из Красной армии. На мужчину впереди упал солнечный луч и озарил его, как святого со старой иконы. На нем была надета такая же темно-зеленая форма, как и на остальных, но я заметила два красных квадрата и красную звезду на рукаве. Значит, командир роты.

– Подойди. – Он указал на землю перед собой.

Я спрятала нож в карман и сделала, как велели. Это с белыми нужно быть осторожной. Они разоряли деревни и грабили крестьян, как в Павлове. Считали нас ленивыми и глупыми детьми, которым нужен хозяин. Пока мы молчали и работали, их не трогали наши страдания.

– Здравствуйте, товарищ, – сказала я.

Командир смотрел на меня холодным взглядом. Будто знал, что, если прикажет мне прыгнуть, или присесть, или бегать по кругу, как курица, я это сделаю.

А затем он слез с лошади, и я пожалела, что убрала нож.

Командир был высокий, с острым носом и суровыми глазами. Выглядел лет на сорок. Грудь его крест-накрест пересекали кожаные ремни, за спиной висела винтовка. Он стоял неподвижно, а рука расслабленно лежала на одном из ремней. Я прекрасно знала: если скажу что не так, винтовка нацелится мне в лицо быстрее, чем птица взмахнет крылом.

Словно трясущийся новобранец, я отдала ему честь.

– Вольно, товарищ, – сказал он с усмешкой. Подтрунивал, но мне от этого стало немного спокойнее: командир был в хорошем настроении. – Ты знаешь эти места?

– Да, я тут часто езжу.

– Мы ищем сбежавшего пленного, – сказал он. – Где поблизости можно спрятаться?

– Есть пара мест, – ответила я. – Я только что из Павлова. Это в ту сторону. Или можете развернуться и доехать до Исети. Я как раз туда еду. Самый большой поселок в округе.

– Отлично. – Он пошел было к лошади, но обернулся: – Ничего необычного не видела? Незнакомцев каких?

– В Павлове было несколько, – сказала я. – Там слышали, что царя казнили, и устроили праздник. Но никто не выглядел как пленник.

А жаль. Было бы здорово помочь в поимке контрреволюционера. Даша, моя лучшая подруга, умерла бы от зависти.

Командир улыбнулся.

– Царь давно должен был поплатиться за свои преступления, – сказал он. – Слишком многих мы потеряли на его войнах.

– Да, – согласилась я, вспомнив старшего брата. – Слишком многих.

– Так ты не встречала всяких подозрительных буржуев? Мужчин или женщин. Не хочется, чтобы они устраивали неприятности.

Дыхание застряло в горле. Я встретила Анну – она была буржуйкой. Но зачем красному командиру понадобилась молодая помещичья потеряшка? Ему пленных нужно ловить. Так ведь? Если расскажу ему про Анну, он потребует ее привести. Еще обыщет ее и заберет самоцветы. Может, обыщет и меня. И ничего я за хлопоты не получу.

– Нет, – сказала я напряженно.

Он прищурился:

– Уверена?

Я засомневалась. Узнай Костя, что я соврала большевистскому командиру, ему стало бы стыдно за меня.

Но лучше стыдиться и быть здоровым, чем гордиться и болеть.

– Уверена, товарищ, – кивнула я.

Командир окинул меня взглядом с ног до головы, словно запоминал. Словно читал как открытую книгу. Сердце колотилось как безумное, а ладони вспотели. Я сжала кулаки, чтобы не видно было, как дрожат руки.