Больше не выслушиваю её претензии. Накидываю куртку, выхожу на улицу и спешу к машине.

Хруст снега под ногами поддевает ещё сильнее. Любой лишний звук вызывает приступ агрессии.

С женой у нас нет большой любви. Никакой нет.

Хотя в прошлом оставил Настю только из-за неё.

Я спал с ней до появления в моей жизни Покровской. А потом увидел эту жизнерадостную непоседу в здании из ресторанного дворика, поющую весёлые песни. У меня была вечерняя бизнес-встреча, а она… праздновала день рождения подруги.

И я залип.

Не знал, что такие существуют.

Про неё можно говорить вечно, но снова появляются в голове слова Кати. Когда она пришла ко мне с ещё плоским животом и сказала, что беременна.

У меня не было ни братьев, ни родителей. Более того, имел проблемы со здоровьем. Род прервался на мне. Окончательно. Поэтому ребёнок для меня стал… чудом?

Я выбрал его, а не Настю.

Это была основная причина.

Второстепенная — её брат, которого ненавижу. Но он был прав. Ей не нужен такой, как я.

Решение принимать было сложно, и Настю пришлось оставить. Так было лучше для нас обоих. Пытался забыть её, зная, что только испорчу ей жизнь.

Отгородился. Катя и её беременность мне в этом помогли.

А потом…

Выкидыш.

И бросать из-за этого Катю я не стал. Ей было хуже всего. А я был бы эгоистом, уйдя и плюнув ей в душу. Один раз я это уже сделал. Второй — понял свою ошибку. Чувствовал свою вину. И оставил всё как есть. Чтобы не возвращаться к прошлому, отвлечься от Насти.

А теперь…

Хочется послать нахрен всех.

И даже Покровскую, вновь залезающую под корку мозга, и Катю, чувств к которой, кроме отвращения с нотками вины, нет и не было.

Через час стою перед дверью своей бывшей.

Доехал сюда, как в тумане.

Жму на звонок.

Слышу топот её ножек по ту сторону двери.

— Кто там? — глухой мелодичный голос. Внизу живота тут же зарождается тяжесть.

— Доставка. Привёз вещи, оставленные после аварии, — говорю херню. Знаю, что она посмотрит в глазок и узнает, кто здесь. Я и не скрываюсь.

— Оставьте у дверей, — слышу совсем тихо. — Я не могу сейчас забрать.

Не узнала?

Нет, точно узнала. Поэтому так и говорит.

— Насть… — вылетает из горла.

От одного её имени язык начинает жечь.

— Открой, — говорю уже требовательнее.

— Я же сказала — оставь вещи у дверей, — уверенно и жёстко говорит она. Несвойственно для неё. Этот тон, эта манера… Никогда такой не была.

Бесит эта стужа в её голосе!

С другим она наверняка ласковее.

Например, с отцом этой малышки…

— Я всего лишь хочу убедиться, что ты в порядке, — раздражённо цежу сквозь зубы. — Это ведь случилось из-за Кати.

Думаю об этом — и сам злюсь.

— Уйди. Твоя жена чуть не убила меня и едва не сделала ребёнка сиротой.

Нежный и дрожащий голос всё ещё любимой девушки душит, делая больно. Особенно сейчас. Когда стою за дверью, а эта мелкая заноза не впускает меня в квартиру.

Именно любимой. Прошло много времени, но она слишком прочно засела у меня в сердце. Закрыл это чувство на замок, заковав цепями.

А тут…

Знаю, что она там, и цепи рвутся.

— Где отец этой малышки? — игнорирую её слова и вспоминаю огромные глаза ребёнка. И ту фотографию. Кто их фотографировал? Она ведь сейчас не одна?

— Какая тебе разница?

Бью кулаком в дверь.

— Открой, поговорим, — говорю сердито. Ещё чуть-чуть — и я сломаю эту преграду между нами.

— Нам не о чем говорить, Волков, — всё так же ровно и спокойно говорит девчонка. Я помню её не такой. Изменилась за это время и уже резче произносит: — Уходи. К своей жене и ребёнку. Ради которого ты оставил меня. Всё в прошлом… И ты сам сделал этот выбор.

***

Ещё одна история с детишками ♥

Конфетка для сурового босса. Судьбу не обмануть