— Никогда, — пожимает плечами. — Скидываю ему фотоотчёты. Его вообще мало интересует, что здесь будет. А вот его жена, Екатерина Михайловна, она да. Любит всё это дело. Но она тоже работает дистанционно.

Выдыхаю.

Это хорошо…

— Всё, могу приступать? — спрашиваю, уже снимая с себя перчатки.

— Да-да. Все материалы там, — указывает на поддон неподалёку. — Если что-то нужно перетащить, принести стремянку… Тут много рабочих, можете попросить кого угодно. Аврал, поэтому вы тут не одна.

Киваю, вновь осматриваясь. Хоть торговый центр ещё не открылся — тут и правда много людей. Заканчивается отделка всех этажей, доделываются мелкие штришки. Я впервые наблюдаю что-то подобное.

Прощаюсь с девушкой, снимаю с себя куртку. Собираю волосы в хвост, достаю наушники и засекаю время. У меня есть ровно час на всё про всё и полчаса на дорогу. А потом мелкая проснётся.

Поэтому я должна уложиться.

Найдя мелки, вливаюсь в работу под энергичную музыку. Сразу же появляется запал, и я уже перестаю контролировать себя, забывая смотреть на макет, который показал дизайнер. Поэтому часто приходится останавливаться, успокаивать свою рвущуюся наружу фантазию и виденье и стирать всё, рисуя заново.

Но как же это приятно… Снова вернуться к любимому делу.

Да, роспись стен — не то, о чём я мечтала, но в последний раз я была наедине сама с собой… год назад. И впервые я ловлю такое спокойствие. Не слежу за каждым вздохом дочки. Не думаю, как буду вытаскивать коляску на улицу. Ни-че-го.

Мел сам скользит о стене, рисуя образы.

В голову то и дело приходят мысли о Сонечке, но я уверена, что с ней всё хорошо. Коля бережно относится к моему ребёнку, хоть и не отец. Это приятно… У него есть младшая сестра, и практика с годовалыми детками у него была. И неважно, что это было двадцать лет назад. Он всё равно крутой.

Кто-то легонько бьёт меня по плечу.

Мел выпадает из рук, и я резко оборачиваюсь, вынимая один наушник.

А там…

Улыбающаяся молодая женщина, черты лица которой я никогда не забуду. Ту плачущую физиономию, прячущуюся до последнего за стеклом автомобиля. Ту, что даже не извинилась, не поинтересовалась, всё ли у меня хорошо, сбив на пешеходном переходе.

Виновница аварии.

И жена Волкова.

При виде моего лица её улыбка соскальзывает с губ. Пугается, теряется, но всё же произносит:

— Здравствуйте…

Короткий кивок.

Говорить с ней нет никакого желания.

— Не ожидала увидеть вас… тут… — отводит взгляд в сторону. И кажется, даже отдаляется от меня. Невольно в глаза бросается её шуба. Она как та самая богатая фифа из фильмов, от которой так и прёт роскошью и богатством. Но говорит вроде не надменно, а даже с какой-то виной в голосе. — Какое совпадение.

— Ага, — отвечаю без энтузиазма.

— Эм, ну… Я сожалею, что не извинилась лично…

Да она и дистанционно этого не сделала. Или она про Гордея?

— Как-то неловко было. Я впервые была в такой ситуации, перепугалась.

— Давайте не будем, — осекаю её резко. Весь настрой и запал летят к чертям собачьим, когда встречаюсь с ней взглядом.

Аварию я не прощу. И даже не хочу об этом говорить.

Она стала мне ненавистна.

И заставила в груди вспыхнуть огромный шар из обиды.

Никогда не хотела встречаться с той, кто отбил у меня парня. Невольно начинаю сравнивать нас. Цвет волос, черты лица… Мы ничем не похожи. Кроме одного. Обе смогли забеременеть от мужчины, у которого в анамнезе стояло «бесплоден». Переболел чем-то в детстве, поставив крест на продолжении рода.

Вот так порой какая-то дурацкая болячка может лишить всего.

А тут… сразу двое.

И конечно, он выбрал её ребёнка, не зная, что у нас он… тоже будет.