– Я иду спать. Смекаешь? – отрезала Киара. И прежде чем её снесло звуковой волной, прибавила: – Во сколько там ждут, в час? Разбудишь в полночь и ни секундой раньше.

И, оставив Зейру сиять от счастья пополам с самодовольством, она поплелась наверх. Мягкая постель, занимающая едва ли не большую часть тесной Киариной комнатушки, манила с той же силой, с какой её алчную подругу влек гонорар.

***

– Эй, красотуля, ты куда такая нарядная да посередь ночи? К хахалю, что ли, намылилась?

Стражник гоготнул, донельзя довольный собой. Киара манерно оправила шейный платок и глянула свысока, всем видом показывая, что рядовой ночной стражи – существо куда более низкого пошиба, чем августейший кот Энобус, следаки из боевого отдела и прочая забавная живность.

Да, мужлан был бы куда более сдержан в выражениях, предстань перед ним типовая некромантка во всей своей мрачно-напудренной красе. Увы, природная осторожность не позволяла сержанту Блэр отправляться на несанкционированное поднятие нежити в таком узнаваемом виде. Ну а смазливая глазастая блондиночка с кукольными кудрями, капризными пухлыми губками и веснушчатым носом способна впечатлить только тех, кому припрет с ней поразвлечься.

Изначально все эти раскрашивания и вычурные одежды в цветах Госпожи были не более чем насмешкой над обывательскими предрассудками: мол, во всём черном, мрачные, бледные до синевы (и в перерывах между жуткими ритуалами закусывают сердцами невинных младенцев). Но за давностью лет насмешка превратилась в часть некромантской культуры: всё это стало чем-то вроде рабочей формы. Надо заметить, специфический внешний вид адептов Хладной часто играл им на руку. Если некромант хочет остаться незамеченным, то обойдется без маскирующих чар – достаточно переодеться во что попроще да смыть с лица боевой раскрас. Тогда тебя признают лишь хорошие знакомые, и то не факт.

Определенно, ради такого удобства можно потерпеть «крашеных извращенцев», «дохлых шутов» и прочие изысканно-оригинальные оскорбления, возникающие в прихотливом изгибе одной-единственной извилины, которой Пресветлая богиня с рождения одаривала боевиков. Вот уж кому действительно несладко живется, с такими-то мозгами…

– Тёмной ночи, рядовой. Портал открывай, – бросила Киара, стягивая с левой руки перчатку и демонстрируя ладонь, будто в приветственном жесте. Узрев две стандартные магические татуировки – Гильдии некромантов и сержанта некроотдела, – стражник тут же вытянулся по струнке и весь как-то спал с лица. – Ну, живее! Мы торопимся!

– Так точно, госпожа сержант! – отчеканил второй стражник, не надеясь на косноязычного напарника. Тот всё-таки отмер и, глянув расстояние на листке маршрутов, промычал: «В ночь – двойная плата, со второй девкой – двадцать серебром!». На что «девка» недовольно поморщилась, но тут же с сахарной улыбочкой бросила ему монетку. Тускло-желтый кругляш маняще блеснул в свете площадных фонарей.

– Сдачи не надо, пупсик. И ни в чём себе не отказывай!

«Пупсик» с видом опытного менялы оглядел монету, попробовал на зуб и возрадовался. Киаре же оставалось только посочувствовать идиоту: зная шкодливую натуру и некоторую прижимистость Зейры, можно утверждать, что монета либо фальшивая, либо заклята на какую-нибудь пакость. Так просто она бы с целым золотым империалом – неделя трехразового питания в хорошей таверне! – не рассталась.

Наконец, портал был активирован, и Киара вместе со своей подружкой переместилась из восточного округа на самую окраину северного.

– И занесло ж сюда твой денежный мешок, – проворчала она, стряхивая с рукавов плаща невидимую миру пыль.