…по соседству с парочкой изрезанных девиц.

Это понимание несколько отрезвило – морг весьма интересное место для любовных игр, но уж точно не в присутствии трупов. И дежурного за стенкой.

Удивительно, но Марк её вовсе не удерживал – стоило упереться ладонью ему в грудь, как он отстранился, напоследок легко коснувшись уголка её губ.

Подобная предупредительность ничуть не помешала на него вызвериться.

– Совсем обалдел, боёвки кусок?! – зашипела она, хватая его за руки и внимательно их оглядывая. – Ты чуть все руны не перепортил!

– Удивительно, что сейчас тебя волнует только это, – с едва заметным смешком заметил Марк, ничуть не испугавшись ни рассерженного тона, ни острых ногтей, впившихся в его предплечье. Хотя некоторой растерянности во взгляде это всё же не отменяло.

– По-твоему, у меня есть ещё поводы для волнения? Не льсти себе.

Поводов для волнения в самом деле нет.

И всё же она волновалась. И жутко злилась, чувствуя, как под надежным толстым слоем белил горят щеки, наверняка покрасневшие – густо и некрасиво, как это бывает у белокожих блондинок.

А несносный боевик всё пялился. Не как раньше, с интересом и толикой неловкости, а так, словно бы уже мысленно закинул на плечо и унес в сторону ближайшей койки. (Ну, или во-он того стола…) И что самое ужасное, Киаре это внимание было лестно и приятно – чересчур приятно, отчего злость – как и лицо под белилами, – разгоралась с новой силой.

Глупость же несусветная – так реагировать на какого-то мальчишку, которого не следует отличать от стенки. И на резонанс не спишешь: уж больно слабый у неё отклик, на того же Гейба сила в свое время реагировала куда охотнее.

Но видят боги и богини, лучше бы это был резонанс. Хоть какое-то оправдание неразумному поведению, а так…

А так у неё, на минуточку, воззвание к мертвякам простаивает.

Это напоминание, весьма своевременное, кое-как отрезвило. Она вдохнула, выдохнула – вот тебе и спокойствие, ага, целое Изумрудное море, – и, понимая, что деваться некуда, переступила через защитную линию.

И Марк временно перестал для неё существовать, как и всё живое за этой линией.

Заклятия высшей некромантии, сплошь составленные на старом наречии, привычно срывались с её губ одно за другим; отработанное до автоматизма плетение стандартной программы зомбирования окутало одно тело, дублировалось на другое. Киара не беспокоилась насчет двойной нагрузки: в каких-то четырнадцать лет она, пусть и нечаянно, подняла целый погост на одной сырой магии.

Разрушение отвращающих знаков отняло неожиданно много сил. И чувствуя, как высвободившаяся магия резонирует с её сетью заклинаний, Киара уже понимала: что-то идет не так, как обычно. Но после стольких усилий было бы глупо останавливаться на достигнутом.

– Восстаньте! – приказала она, перепачканной в крови рукой вытирая стекшую по виску струйку пота. Рубашку можно отжимать, а проще сразу выкинуть. Благо она и не надевала на работу то, что выкинуть жалко.

Как и всегда, зомби послушно восстали. Точнее, сели на столах резким и дерганым движением, какого нипочем не увидишь у живого человека: сила Госпожи наполняет хрупкие мертвые сосуды, заменяя кровь, движет закоченевшие мышцы и суставы. Толково подготовленные и заклятые зомби могут драться не хуже бывалых ребят из Гильдии убийц.

– Дух Нел Гриер, избранница Госпожи требует от тебя ответов.

– Повелевай, – с трудом разлепив мертвые губы, прошелестела Нел Гриер. Точнее, её дух, заключенный в зомбированное тело.

Дух подчинился – стало быть, дело сделано. Киара оставила ненужную больше осторожность и приблизилась к столу.