— Николай вложил все деньги в ненадежный проект, занял у меня на его развитие, он все потерял. В этом только его вина, — пытается оправдаться папа. Я перевожу взгляд с отца на мужа, начиная догадываться, кто перед нами, — Какое отношение к Нефедову имеешь ты?

— Я — сын Николая Нефедова и я был в том кабинете, когда мой отец покончил собой. Выстрелил себе в висок на глазах у сына.

Я охаю, прикрыв ладонью рот, мама рядом тоже становится такой же белой как отец.

— У вас разные фамилии, — с шумом выдыхая, говорит папа.

— У меня фамилия матери, — тут же отзывается Артем.

— Но мы все проверяли! — ударяет ладонью по столу папа, — Нигде не было сказано, что ты сын Николая, а твоя мать его вдова!

— Владимир Борисович, вам не кажется, что если бы я решил наказать вас за смерть отца, то первым делом не пришел бы и не рассказал вам все, как есть?

— Почему нет? — удивляется папа, — Я не виноват в смерти Николая, он сам доверился не тем людям.

— Да что вы говорите? — зло ухмыляется Артем, — А имя Сергея Валентиновича Агафонова вам тоже ничего не напоминает? — издевательски произносит мой муж.

— Это мой заместитель.

— И по чьему приказу ваш заместитель скупал все активы по самой дешевой цене, переводил все на подставные фирмы и тем самым просто ограбил моего отца?

— Не было такого! — тут же привстает в кресле отец.

— Вот, здесь все документы, — швыряет папку, которую принес с собой Артем на стол к отцу, — Завтра мои юристы, точнее уже сегодня, запускают процесс банкротства вашей компании. На данный момент у меня 55%% ваших акций, часть которых вы сами вчера мне так добросердечно подарили. У вас больше нет ни копейки, Владимир Борисович. Завтра вы должны будете отдать акционерам суммы, что они потребуют, а значит, у вас больше нет счетов, больше нет этого дома. Я уничтожу вас, Владимир Борисович, вас и вашу семью, как вы расправились с моей, — в голосе Артема столько злости, что мне становится плохо. «Как это у нас нет ничего?!»

5. Глава 5. Я — отомстил!

— Ты не сможешь сделать все это, — говорит папа и Артем усмехается, разглядывая побелевшее лицо папы и желваки, которые нервно ходят на шее.

— Я уже сделал, я — отомстил, — встает с кресла Артем и идет к двери, — Кстати, ваша дочь провела со мной ночь, теперь вам придется потрудиться, чтобы продать подороже подпорченный товар. Да и кто возьмет ее без денег, — бросает взгляд на меня Артем. Мне неприятно, мне больно, но я ни за что не покажу этому чудовищу насколько.

— Ах ты, щенок! — вдруг кидается папа из-за своего стола на Артема.

Мы с мамой визжим, шарахаясь в сторону от сцепившихся мужчин. Артем явно сильнее, выше и шире отца в плечах. Быстро заводит руки папы за спину, заставляя того упасть перед Артемом на колени. Наклоняется и шипит ему в лицо:

— Ты проиграл, Смирнов, будь мужчиной, пусти себе пулю в твою дерьмовую голову, — Артем выпрямляется и выходит из кабинета, громко хлопнув дверью.

— Папа! — бросаюсь я к отцу, обнимаю за шею, реву, тыкаясь в грудь.

— Подожди, котенок, нечем дышать, — пытается сказать отец, и я отстраняюсь, вглядываясь в лицо. Губы у папы синие, дыхание частое и поверхностное.

— Володя! — мама тоже пытается помочь встать отцу, но тот вдруг сгибается с тихим стоном, полным боли.

— Маша, — выдыхает папа и падает на пол, делая последний вздох.

Мы с мамой стоим в оцепенении несколько секунд, пока я не падаю перед отцом на колени и начинаю расстегивать его рубашку:

— Мама, скорую! — кричу ей, и она оживает, кидается к столу, набирает телефон скорой пытаясь попасть дрожащими пальцами в цифры.

Разрываю рубашку отцу, так как нет времени, срываю галстук. Кладу его на спину и начинаю делать искусственное дыхание. Мои ладошки слишком маленькие, отец для меня крупный, но я упорно пытаюсь давить на грудь. Вспоминаю, чему нас учили в школе, применяю все свои знания. Чувствую, что не дотягиваю.