Со свечой в руке принцесса скрылась в соседней комнате. Подавшись вперед, Дариус заглянул в ее гардеробную. Там висело множество платьев, стояли ряды туфелек, которые, кстати, Серафина так не любила носить, предпочитая бегать босиком.

Когда она вернулась в гостиную, через плечо у нее было перекинуто несколько полотенец, в одной руке принцесса и держала корзинку со швейными принадлежностями, а в другой – бутылку, похоже, с коньяком. Поставив все это на пол возле его кресла, она подтащила поближе пуфик и уселась напротив Дариуса.

– В чем дело, Сантьяго? – осведомилась Серафина! изящно сложив руки на коленях. – Почему вы не хотите, чтобы я помогла вам?

Он посмотрел на швейную корзинку, потом на принцессу.

– С каким бы уважением я ни относился к вашему вышиванию я не стремлюсь стать вашей подушечкой для булавок.

– Я знаю, что делать, потому что раз в неделю помогаю в больнице для стариков.

– Если мне придется наложить швы, – возразил он, – я сделаю это сам.

– Вы же сказали, что рана идет через плечо на спину. Подумайте, как вы доберетесь до нее сзади?

– Я обращусь к хирургу.

Принцесса язвительно улыбнулась и ласково постучала пальчиком по его подбородку.

– Не лгите, Сантьяго. Я знаю, что ни к какому хирургу вы не пойдете. Вы что, не доверяете мне?

«Она или глупая, или мучает меня нарочно, чтобы развлечься», – подумал Дариус, вжимаясь в спинку кресла. Возможно, семидесятилетний инвалид может спокойно перенести прикосновение этих бархатных ручек, но он-то не достиг и середины этого возраста.

Пожав плечами, Серафина встала, налила воды в чайник и поставила его на огонь. Вернувшись к креслу, она опустилась на колени и открыла корзинку.

– Годится ли вам белая нитка, полковник, или вы предпочитаете что-нибудь более яркое? – осведомилась Серафина, перебирая разноцветные мотки ниток. – Алые? А может, золотые?

– У меня, право, нет времени играть с вами в больницу.

– Не заставляйте меня напомнить вам о том, кто я. – зажав иголку зубами, принцесса аккуратно вытянула белую нитку из мотка и осторожно расправила ее. – Если будете проявлять своеволие, мне придется просто приказать вам подчиниться. Раздевайтесь, сударь!

Дариус не шевельнулся. Не мог. Внезапно покончив с ниткой, Серафина отложила ее в сторону и, упершись руками в колени, устремила на раненого пристальный взгляд.

Дариус смотрел на нее, не в силах вымолвить ни слова.

Однако она каким-то непостижимым образом поняла его.

– Хорошо, – мягко проговорила принцесса, всматриваясь в его лицо. – Просто сидите спокойно, а я все сделаю.

У Дариуса не нашлось ни доводов, ни сил помешать ей. Он знал, что принцесса не должна к нему прикасаться. Она тоже, конечно, знала это, но разве когда-нибудь Серафина! делала то, что положено? А он? Ослушался ли хоть раз в жизни Дариус королевского приказа?

Сначала принцесса стянула с него развязанный галстук, затем придвинулась еще ближе и опустилась на колени между ногами Дариуса.

Он следил за каждым ее движением настороженно, как зверь, а она между тем невозмутимо расстегивала его черный жилет. Дариус остался в одной сорочке. Рваной, промокшей, окровавленной…

– Бедняжка! – пробормотала принцесса. Когда же она попыталась стащить с него сорочку, он, задохнувшись, отпрянул и вперил в нее гневный взгляд.

– В чем дело, Дариус? Робеешь? – мягко спросила она, Дариус заворожено смотрел на нее, не в силах вымолвить ни слова, не подозревая, что все чувства ясно читались в его глазах.

Наконец он кивнул.

Серафина ласково погладила его по щеке.

– Я не причиню тебе боли, Дариус. Не бойся. В конце концов… – Она потупила взгляд. – Ты же видел меня всю.