Например, треснуть молотком, обернутым в полотенце, по смесителю в ванной и вызвать Руса на подмогу среди ночи. Или вырубить выключатели в электрическом щитке, размещенном в подъезде. Или внезапно ужасно простудиться и надавить на жалость, получая наслаждение от мужской заботы.

Это совсем подло, но я и такими действиями не брезговала.

Несмотря на возникшие воспоминания, мои догадки оказываются поспешными, так как на пороге находится мой отец. Он в легкой летней рубашке и светлых брюках. Таинственно окидывает меня взглядом и проходит в квартиру.

Поразмыслить об уколе разочарования, вонзающемся в мое сердце, пока я запираю дверь, у меня не получается. Потому что в голову внезапно проникает болезненная мысль.

Он всё знает! Руслан ему рассказал.

Ну, конечно! Это же взгляд разочарования.

Отец аккуратно снимает кожаные туфли, убирает их в сторону и по-хозяйски идёт на кухню.

- Где внучка? – узнаёт грубоватым басом.

- Спит, будь, пожалуйста, потише, - слабо отвечаю, опережая его. Прячу с кухонного острова пустую тарелку из-под супа и пакет с хлебом.

- Бардак у тебя здесь, - морщится папа.

- Не успела прибрать после обеда, - оправдываюсь зачем-то.

- Непорядок, - заявляет строгим голосом. - Кофе нальешь отцу?

- Да, конечно.

Вытягиваю белые фарфоровые чашки из шкафа, подмечая, что нужно будет непременно провести генеральную уборку и в нём. Папа усаживается за столом, сложив на его поверхность руки. Отворачиваюсь к кофемашине, ощущая частое покалывание на коже от увесистого взгляда.

Потираю ладонями горящие щёки, поправляю ворот домашней футболки и внутренне пытаюсь настроиться на откровенный разговор.

Мне практически двадцать три года, а я до сих пор реагирую на действия отца словно маленькая нашкодившая девочка. Молчание в кухне удручающее, поэтому от всей души искренне благодарю производителей своего кофейного аппарата за то, что сэкономили на бесшумности.

Располагаю чашку с кофе перед папой, беру свою и быстро падаю напротив.

- Да… поразила дочь, - мотает головой отец, разглядывая меня как-то по-новому.

Мои глаза ещё раз опускаются на отцовские руки. Они крепкие, сухие, всегда ухоженные и какие-то родные. Это не отнимает того факта, что мне стыдно. Стыдно как никогда.

- Не знаю, что сказать, - говорю, не поднимая взгляд и в очередной раз проклиная Алиева.

Я сама должна была все рассказать! Какого черта он впутался в мою семью? Никогда в жизни тебе этого не прощу!

- Когда Руслан позвонил мне вчера вечером и попросил увидеться, я даже примерно предположить не мог, по какому существенному вопросу он готов приехать ко мне ранним утром. В субботу. Уж чересчур на него не похоже.

Лучше бы у него башка разламывалась с похмелья или вчерашняя девица высосала весь мозг, пока облизывала. Ненавижу гада!

- Я уже староват для таких новостей без соответствующей подготовки!..

- Прости, - быстро произношу, нервозно помешивая кофе ложкой.

- Почему ты нам ничего не рассказала? – спрашивает пытливо.

Пожимаю плечами. Пытаюсь вынудить себя пораскинуть мозгами. Рассказать родителям правду?! О нет. Даже сейчас не собираюсь. Питаю надежду только на то, что Руслан проявил порядочность и пропустил грязные подробности нашей единственной ночи.

- Ты… - откашливается в кулак, а его скулы чуть багровеют. – Руслан ведь не совершил это насильно?

- Нее-ет, - говорю быстро, тоже заливаясь краской. – Как ты мог подумать что-то подобное?

При всех своих несовершенствах Алиев бы никогда себе такого не позволил. И… наверное, правильным будет сказать, что определенное насилие было применено. Но совершенно не с той стороны, которую подозревает мой отец.