Но и здесь была нестыковка. Почему мужчина? В её семье были одни женщины, которые не доверяли людям мужского пола, считая их пригодными только для продолжения рода. Нет, её семья никогда бы не доверилась мужчине. Даже если бы выбор стоял между жизнью и смертью.

Весь день Айлан слонялась без дела и покинула свое жилище только поздно вечером, планируя вернуться на рассвете. Ей пришлось потомиться еще какое-то время в ожидании на улице, и затем они с Паристой отправились в таверну. Женщина там готовила еду и мыла полы, получая за это гроши. Айлан иногда помогала ей, разносила блюда и напитки, а утром отмывала столы, выпроваживала засидевшихся посетителей и убирала за ними. За работу ей тоже перепадало несколько монет.

Хозяин таверны не очень-то жаловал Айлан. Когда она работала вечно возникали какие-то разборки от желающих провести с ней ночь. Но рабочих рук ему не хватало, и, скрипя зубами, он разрешал ей подзаработать.

Вообще, оказавшись без покровительства своей семьи, Айлан осознала неприятную истину: одинокой молодой женщине практически нереально заработать денег для комфортной жизни. Либо платили такие копейки, что едва хватало снимать жилье, либо предлагали работать в борделе. Оба варианта её не устраивали, поэтому приходилось воровать. Хоть это и не вызывало восторга, этот навык она отточила блестяще. Даже если невнимательные жертвы обнаруживали пропажу раньше времени, она мастерски исчезала из их поля зрения.

В таверне уже было очень шумно, а ведь солнце едва закатилось. Айлан вздохнула, глядя на начинающийся разгул, натянула замызганный фартук и приступила к работе.

Уже к полуночи девушка сбилась с ног, подавая еду и напитки. Несколько раз она получала недвусмысленные предложения, но Айлан лишь мило улыбалась, а после исчезала. Сказывался воровской навык. К моменту, когда она снова появлялась в зоне доступа, их мозг, затуманенный алкоголем, уже не помнил об озвученных ранее желаниях.

Солнце лениво оторвалось от горизонта, когда Айлан на коленях ползала по опустевшей таверне, оттирая грязь и рвоту. Да уж, её семья сгорела бы со стыда, узнай, чем она занимается. Но работа есть работа. Нет здесь ничего такого.

Закончив уборку, она подошла к прилавку за оплатой, где всё время стоял хозяин таверны, наблюдая за её стараниями. Это был бородатый плохо пахнущий мужчина, он небрежно швырнул ей несколько монет, рассыпав их по столу. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: здесь было меньше, чем обычно. Хотя куда еще меньше.

–У тебя совесть есть?! – негодующе воскликнула Айлан. – Сегодня ты неплохо подзаработал. А я всю ночь пахала как проклятая!

Хозяин мрачно посмотрел на неё своими блеклыми глазами, блестевшими под кустистыми бровями.

–Не нравится что-то, проваливай, – только и сказал он.

Айлан недовольно поджала губы, сгребла мелочь себе в карман и пошла прочь. А что тут скажешь. Выбор действительно невелик. Даже, если он будет платить ей одну медную монету, другой работы всё равно нет.

Париста по обыкновению болтала обо всем и ни о чем на обратном пути. Периодически Айлан прислушивалась, улавливая рассказ про десятилетнего сына, который недавно болел, или про жениха, которого она встретила в таверне, обещавший жениться и забрать их из трущоб. Айлан хотелось вздохнуть и сказать: Париста, ну какой жених, ему от тебя нужно только…Мужчинам верить нельзя. Но она молчала. В конце концов, это не её дело.

Четыре года назад, сбежав из дома и оказавшись наконец-то полностью самостоятельной, Айлан была неприятно удивлена неприглядной реальностью, обрушившейся на неё. Оказалось, этим миром правят мужчины, а слово женщины ничего не стоит. Они считают, что могут унижать, бить и подчинять себе женщину. А каждый второй только и желал использовать её тело для своего удовольствия. Это было дико. Как женщины могли допустить такое. В её семье всё совсем по-другому. Ни одна женщина даже не позволила бы мужчине посмотреть на неё без разрешения, не то, что сделать с ней что-то. А Айлан не просто позволяла смотреть, но и разговаривать. А что она могла сделать? Её сил не хватит исправить этот мир. Лучше не привлекать к себе лишнее внимание.