Прежде чем вернуться на кухню, поднимаю глаза к потолку. Я не очень-то верующий, но сейчас прошу мысленно помощи у высших сил.

Усаживаю гостей за кухонный стол.

- Может чаю?

- Обойдемся, - хмурится Анжела Георгиевна. - Документы на девочку покажите.

- Понимаете, - начинаю я. Скрывать что-то уже смысла не вижу. Рассказываю все как есть. Что Маша у меня уже больше недели, и как попала ко мне, тоже не утаиваю.

- Вчера я сдал тест ДНК, но и без него я уверен, что Маша моя дочь. Я буду добиваться опеки.

- Мутная очень история получается, - прищуривается недоверчиво тетка. - К вам пришёл чужой по сути ребёнок, показал какое-то там письмо, и вы не предприняли никаких действий?

- А какие по-вашему действия я должен был предпринять? Отправить её в полицию, чтобы Машу вернули тетке, от которой она сбежала?

- Но вы даже не проверили, что там за тётка, - обвинительно.

- Проверил. Хреновая там тётка. Вот вас не смущает, что девочка пропала ещё в новогоднюю ночь, а заявления от тетушки в полицию о пропаже ребенка до сих пор не поступило. Это нормально? – давлю ее взглядом.

- С этим мы разберемся позже. А сейчас девочку мы вынуждены забрать до выяснения обстоятельств.

- И зачем этот стресс ребёнку? – паника ползет по спине. Не отдам!

- Никто её не обидит. С ней будет работать детский психолог. А по факту ваших действий мы ещё проведём проверку, - строгим холодным голосом.

Такой как эта Анжела надзирателем бы работать, а не с детьми.

- Может, мы как-то договоримся? - понижаю голос. Это моя последняя надежда.

- Взятку предлагаете? Нет уж! - гордо вздергивает подбородок Анжела.

- Ну что вы. Какая взятка. Это благотворительность и пожелания, чтобы вы тщательно подошли к ситуации, разобрались во всех обстоятельствах и сделали так, как лучше для ребёнка.

Анжела задумывается, переглядывается с ментом. Достаю бумажник. Извлекаю оттуда несколько крупных купюр, делю их на две кучки и двигаю по столу в сторону каждого из них. Тут у мента звонит телефон.

Он отвечает, рука его тянется к деньгам, но вдруг замирает. Отвечает он напряженно, отрицательно крутит мне и Анжеле головой, она тоже отдергивает руку от денег. Не понимаю, что происходит, но мне это все очень не нравится. Мент заканчивает разговор.

- Тётка подала заявление о пропаже ребёнка. По описанию девочка ваша. Поэтому мы её забираем, - выносит он приговор.

- Нет! – вскакиваю.

- Без вариантов, - крутит мент головой. - Дальше будем разбираться в участке.

- Вы её отдадите этой ведьме, тетке ее? - взрывает меня.

- Пока мы доставим девочку в участок до выяснения. Дальше решать уже не нам. Но всю полученную информацию мы изложим в отчёте. Тётку тоже проверим.

- Я не хочу, чтобы Машу забирали! Она домашний ребёнок, куда её? В детский дом? – от этой мысли паника нарастает, грозя смыть последние бастионы здравого ума.

- В ваших же интересах не оказывать сопротивление. Куда её определить, решат уже в участке полиции. Но скорее всего, она попадёт в реабилитационный центр помощи детям, - выдает Анжела.

- Чем он отличается от детского дома?

- Ну, по сути ничем. Но не стоит переживать. Там прекрасные условия и специалисты. И мы обязательно разберемся со всеми обстоятельствами, - пытается успокоить Анжела, но эффект получается обратный.

Капец. Закрываю лицо руками. Как я сейчас скажу это Машке? Душа уже рвётся на части. Но выхода нет.

- Приведите девочку, - долетает до меня приговор.

- Я могу поехать с ней? - хриплю от накативших эмоций.

- Нет. До выяснения всех обстоятельств, - включается в разговор мент. - Кроме того, вы теперь под подозрением. Вы ведь могли похитить девочку. Я могу вас вообще арестовать. Но пока ограничимся устным предупреждением, - многозначительно играет бровями, сгребая со стола деньги. - Я все отражу в отчете, ожидайте повестку в полицию для дачи показаний, и советую никуда не уезжать. Вы теперь под подпиской.