Снова приблизилась к стене.

Такой деловой. Почему-то в очках. Что-то печатает, но то и дело отвлекается. Глянет куда-то на стену. Откинется на стуле. Тяжелый вдох. Руки сложились в замок на макушке. И снова на стену глядит. Снял очки и устало потер переносицу. Да что же там такое? Не припомню, чтобы у меня там было что-то интересное. Фотографии, да вырезки из журналов. Может знаменитость какую углядел? Или шершень залетел? Сороконожка? Он вдруг бросил очки на стол и повернулся в строну разделявшей нас стены. Я снова отпрянула.

Услышав, как скрипнул стул в соседней комнате, я поспешила вернуть пластилин на место. Надеюсь, не заметил. Сердце бешено заколотилось в ушах. Я будто преступница какая-то. Он ведь не увидел меня? Я соскочила с кровати и отошла подальше от стены, будто пытаясь казаться непричастной к подглядыванию хотя бы самой себе. Половицы скрипели, выдавая мой неуместный обман.

Стук в дверь, заставил мое сердце замереть на миг.

— Ника...

4. Глава 4

НИКА

Ой, что же делать? Что делать? Неужели заметил? Как же стыдно!

— Если ты уже проснулась, может... пойдём завтракать?

Ну блин! Я тут чуть со стыда не умерла, а ему всего лишь пожрать приспичило! Моментально позабыв о чувстве вины перед квартирантом, я дернула дверь:

— Сами себе бутер сварганить не способны? — едва не подавилась воздухом, наткнувшись на изучающий взгляд карих глаз.

— Хотел тебя видеть...

Будто сквозь одежду глядит. В сознании тут же проскочили обрывки нашей ночной встречи. И я почувствовала неловкость за свой наряд. Сейчас на мне была затасканная майка в полоску и просторные пижамные шорты, больше напоминавшие мужские семейки. Я потянулась за маминым халатом, висящим за дверью:

— Зачем?                            

— У меня много вопросов. Начиная с того: как ты умудряешься спать на этой ужасной кровати? Хотя судя по тому, как ты вертелась этой ночью, ты тоже не выспалась. И заканчивая: почему ты вечно недовольная на фотографиях?

Так это он что же... мои фотки на стене разглядывал??? Зачем? Уйма вопросов, возникшая в голове была мною тут же подавлена. Ладно. Сделаю, вид, что ничего не слышала. Не стоит влезать в этот сомнительный разговор. Что он там говорил про кровать?

— Понятно. Да вы, дяденька — принцесса на горошине, как я погляжу.

— Собака на сене.

— При чем тут она?

— Собрался охранять то, что сам не ем. Вот и не спится, — он усмехнулся.

Я недовольно прищурилась:

— Если под сеном подразумеваюсь я, то обойдусь!

— Пойдём, — он вдруг поймал мою руку, и вытянул в коридор. — У меня ещё несколько вопросов. Поешь со мной. Кофе есть? Тебе налить?

— Н-нет.

— Чай? Ты купила что-нибудь на завтрак? Может хлопья какие?

— Колбасу купила, еще могу яиц добыть.

— Ну, добудь. А я пока чай налью.

Я уныло вздохнула, и, накинув халат, отправилась на улицу. Вооружившись вилами, подошла к курятнику и остановилась в нерешительности. Не люблю я это дело.

— Джек! — позвала я пса, и, пропуская его вперёд, вошла в загон. — Надеюсь, этот бешеный петух ещё спит, — бормотала я себе под нос.

Я уже была почти у цели, когда из-за сарая гордо вытягивая шею, появился он — зверюга из моих кошмаров.

— Петь, давай по-хорошему, а? Я всего-то пару яиц возьму. У нас гости. Там мужик здоровенный такой! Если его не покормить, то он тебя съест, как пить дать! Джек, зараза, а ну к ноге, — зашипела я на собаку. — Я тебя с собой каждый раз таскаю, чтобы ты несушкам под пёрышки заглядывал?

Пёс продолжал заигрывать с курочками, а петух притих, видимо привлечённый действиями Джека. Поэтому я, стараясь не делать резких движений, осторожно уложила в просторные карманы несколько яиц, и стала красться к выходу.