– Ник? – квартирант оставил забор в покое, и крадучись приблизился ко мне. – Ты чего?

Сосед, воспользовавшись моментом, поспешил убраться подальше. А я все стояла, не в силах пошевелиться. Сильные руки сжали мои плечи:

– Ника… – Марк медлил. – Он тебя обижал?

Я подняла глаза. Плакать ведь нельзя? Никому не показывать своей слабости. Никто не должен знать, что я чего-то боюсь. Иначе этим могут воспользоваться. Но мне так хотелось, чтобы меня наконец-то кто-нибудь защитил… На мгновение показалось, будто Марку я могла бы довериться.

– Ник, скажи мне. Я позабочусь, чтобы этот ублюдок к тебе больше не приблизился.

И как же ты это сделаешь?

– У меня достаточно связей, чтобы организовать этому уроду путевку, куда-нибудь на север. Или прямиком на тот свет! – будто читая мой мысленный вопрос по глазам, выдал он. – Ник, не молчи только… Я себе уже такого надумал, что прямо сейчас собираюсь убить его! Он тебя трогал?

Я отрицательно покачала головой.

– Приставал?

– Н-нет, – выдавила я.

– Хорошо. Значит, просто испугалась?

Я опустила голову, не желая посвящать едва знакомого мужчину в свои грязные тайны. Марк забрал вилы из моей руки, и согрев занемевшие пальцы в своей ладони, потянул меня за собой в дом:

– Пойдём, малышка. Чай остывает. Все расскажешь мне. И я решу, что делать с этим ублюдком.

Он как маленькую вёл меня за руку. А я и не противилась. Вошли в кухню. Марк, вытащив из карманов моего халата яйца, сложил их на столе.

– А с петухом-то что? – усмехнулся он, явно желая меня отвлечь.

Потянулся и, сняв с моих волос перышко, протянул мне.

– Я в окно наблюдал, как ты к схватке готовилась. Если он кидается, чего не зарубишь?

Я опустила глаза. Стыдно признаться… Такая трусиха, всего боюсь. Соседа, секса, петуха, и зарубить петуха тоже боюсь. Когда маленькая была, видела, как курица без головы бегала, с тех пор вообще с большой опаской к ним отношусь.

– Эх ты, злючка, – выдохнул Марк, и вдруг снова провёл по моим волосам ладонью.

Я ожидала, что сейчас он протянет мне ещё одно перо, но нет. Тяжелая рука просто продолжала раз за разом опускаться на мою голову. Он меня что, гладит??? Что за странное чувство? На глаза навернулись слезы. Не припомню, чтобы кто-то делал со мной подобное…

– На первый взгляд боевая. А внутри такая хрупкая…

Возьми себя в руки Ника! Нечего раскисать перед посторонним человеком!

– Ничего подобного, – буркнула я, как обычно включая свою защитную реакцию.

– Так-то лучше, – его губы уже привычно искривились в надменной усмешке.

Мы ели молча, но я, то и дело ловила на себе задумчивые взгляды Марка.

– Ну что?! – не выдержала я, закончив завтракать.

– Ты в порядке?

– По-вашему из-за того, что я увидела соседские причиндалы, у меня теперь должна случиться затяжная депрессия? Да он эти представления регулярно устраивает! Напьётся и… – я замолчала, заметив, как лежавшая на столе рука, вдруг сжалась в огромный кулак. – Не хочу об этом говорить. Задавайте уже свои вопросы! Мне на работу надо!

– Разве ты не по выходным работаешь?

– По пятницам у тети Раи тоже выходной.

Стараясь не выдать страха, я поднесла кружку к губам. Рука предательски подрагивала. Долгие секунды Марк продолжал таранить меня грозным взглядом. Затем прикрыл глаза и откинулся на стуле.

– Уже сотню раз пожалел, что притащился сюда. И незачем ввязываться… – бормотал он едва разборчиво.

– Так и зачем приехали? – не смогла я сдержать любопытства.

Шумно выдохнул, и взглянул на меня уставшими глазами:

– Кое-что ищу. Хотя… чего юлить? Может как раз ты-то и смогла бы мне помочь. Ты знаешь Яну Шолух?

– Нет! – выпалила я, прежде, чем успела обдумать ответ. – Н-не з-знаю. Нет тут таких! Мне пора! А вы, похоже, деревней ошиблись.